Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему

«Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему»

Оригинал издан 2015
Издатель Лейн, Аллен
ISBN 978-1-84614-738-8
PostCapitalism
Открытка Альбера Робида

(англ. PostCapitalism: A Guide to our Future) — книга британского экономиста и журналиста левого толка Пола Мэйсона об угрозах капитализму со стороны цифровой революции. Книга вышла из печати в 2015 году в Великобритании.

Пол Мэйсон утверждает, что цифровая революция способна изменить знакомые нам понятия, такие как труд, производство, стоимость и даже уничтожить основанную на рынках и частной собственности экономику — по его мнению, это уже происходит. Он указывает на дополнительные валюты, кооперативы, самоуправляемые онлайн пространства (такие как Википедия). Автор также пишет о безусловном базовом доходе — в числе прочих мер, необходимость которых диктует несостоятельность экономики в её текущем виде. Из пепла глобального финансового кризиса у людей есть шанс создать более социально справедливую и устойчивую глобальную экономику, которую он представляет как утопический социализм.

В своей книге Пол Мэйсон ссылается на таких авторов, как Карл Маркс, Рудольф Гильфердинг, Роза Люксембург, Александр Богданов, Николай Кондратьев, Евгений Преображенский, Йозеф Шумпетер, Питер Друкер, Пол Ромер, Джереми Рифкин и других.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ

Конец капитализма уже начался. Что дальше?

Мы и не заметили, как вступили в посткапиталистическую эпоху. Какой она будет, пытается представить автор новой книги POSTCAPITALISM, экономист Пол Мейсон.

Мы и не заметили, как вступили в посткапиталистическую эпоху. В ее центре — информационные технологии, новые подходы к работе и экономика совместного пользования. Старые методы не исчезнут еще долго, но пришло время снова поговорить об утопиях, считает Пол Мейсон, автор новой книги Postcapitalism и редактор экономики BBC. Вот его программная статья в The Guardian, которая наделала в последние дни немало шума.

Красные флаги и распевки маршей партии СИРИЗА во время греческого кризиса, а также ожидание национализации банков на время возродили мечту XX века о вынужденном уничтожении рынка сверху. В течение большей части XX столетия именно так левые мыслители представляли себе первый этап экономики после капитализма. Эту силу к рынку применит рабочий класс — либо на избирательных участках, либо на баррикадах. Его рычагом станет государство, и частые эпизоды экономического краха предоставят для этого возможность.

Однако в последние 25 лет крах потерпел именно проект левых. Рынок уничтожил плановую экономику, индивидуализм заменил собой коллективизм и солидарность, а резко расширившаяся рабочая сила мира выглядит как «пролетариат», но уже не мыслит и не ведет себя как таковой.

Если вы претерпели все это и при этом не любите капитализм, это был травматический опыт. Но между тем технологии создали новый выход, который остаткам старых левых — и всем, на кого они производили впечатление — придется принять или погибнуть от него. Оказывается, капитализму положат конец не насильственные методы, а нечто более динамичное, которое уже существует, пусть и незримо, в старой системе и которое пробьется наружу и перестроит экономику вокруг новых ценностей и моделей поведения. Я называю это посткапитализмом.

Замену капитализма посткапитализмом — как было и с феодализмом 500 лет назад, — ускорят внешние шоки. Как и в прошлый раз, новая экономика сложится под влиянием нового типа человеческого существа. И это уже началось.

Посткапитализм стал возможен из-за трех фундаментальных перемен, которые принесли миру информационные технологии в последние 25 лет. Во-первых, они снизили потребность в труде, размыли границы между работой и свободным временем и ослабили связь между работой и оплатой труда. Грядущая волна автоматизации, которая сейчас затормозила из-за того, что наша социальная инфраструктура не может справиться с ее последствиями, кардинально снизит объем требуемой работы — требуемой не только, чтобы выжить, но и чтобы обеспечить всем достойное существование.

Во-вторых, информация разъедает способность рынка правильно формировать цены. Дело в том, что рынки строятся на дефиците — а информация сейчас в избытке. Защитный механизм этой системы — формирование монополий, гигантских технологических компаний, причем в масштабе, невиданном в последние 200 лет. Однако они не смогут просуществовать долго. Такие фирмы строят бизнес-модели и повышают свою стоимость, приватизируя информацию, производимую обществом, и поэтому их корпоративное здание хрупко — оно находится в противоречии с самой базовой потребностью человечества: свободно пользоваться идеями.

В-третьих, мы наблюдаем спонтанный рост совместного производства: появляются товары, услуги и организации, которые больше не следуют диктату рынка и менеджерской иерархии. Крупнейший информационный продукт в мире – Wikipedia – создается добровольцами бесплатно, что упраздняет бизнес энциклопедий и предположительно лишает рекламную индустрию доходов в размере $3 млрд в год.

В нишах и ямах рыночной системы огромные части экономики начинают двигаться в другом ритме. Параллельные валюты, банки времени и самоуправляемые пространства множатся повсюду, хотя экономисты их почти не замечают. И часто это прямое следствие развала старых структур в посткризисном мире.

Но эту новую экономику находят только те, кто ее тщательно ищут. В Греции, когда народные некоммерческие организации стали искать кооперативы по организации питания, альтернативных производителей, параллельные валюты и местные системы обмена, они обнаружили более 70 значительных проектов и сотни более мелких инициатив, от совместной езды на машине до бесплатных детских садов. Для мейнстримной экономической науки это редко представляется экономической активностью. Но эти коллективы торгуют, пусть и неэффективно, валютой посткапитализма: свободным временем, сетевой активностью и бесплатными вещами. Кажется, на такой слабой, неофициальной и даже опасной вещи нельзя построить настоящую альтернативу глобальной системе. Но так же относились к деньгам и кредиту в XIV веке.

Новые формы владения, кредитования, новые юридические контракты: за 10 лет возникла целая бизнес-субкультура, которую медиа окрестили «экономика обмена». Я уверен, что это путь к выходу — но только если эти микропроекты будут лелеять, продвигать и защищать, если работа правительств кардинально изменится. И должно измениться наше отношение к технологии, к собственности и к труду. Чтобы, создавая элементы новой системы, мы могли сказать себе и другим: «Это уже не просто мой механизм выживания, способ скрыться от неолиберального мира — это новый способ жить, формирующийся сейчас».

Кризис 2008 года снизил на 13% общемировое производство и на 20% — глобальную торговлю. Глобальный рост стал отрицательным — а ведь рост меньше 3% в год и так считается рецессией. На Западе возникла депрессия более долгая, чем в 1929-1933 годах, и даже сегодня масса экономистов тревожатся по поводу возможной долгосрочной стагнации.

Пока из решений предлагаются жесткая экономия плюс избыток денежных средств. Но это не работает. В наиболее пострадавших странах разрушена пенсионная система, пенсионный возраст поднимается до 70 лет, а образование приватизируется настолько, что выпускников ждет перспектива пожизненного долга. Услуги разваливаются, инфраструктурные проекты останавливаются.

Даже сегодня многие люди не понимают истинный смысл этой «жесткой экономии». Это не восемь лет сокращения издержек, как в Британии, это даже не та социальная катастрофа, которая случилась с Грецией. Это означает снижение зарплат, социальных выплат и качества жизни на Западе в течение десятилетий, пока они не сравняются с растущими стандартами жизни среднего класса в Китае и Индии.

Между тем в отсутствие альтернативной модели складываются условия для нового кризиса. Реальные зарплаты упали или стагнируют в Японии, на юге еврозоны, в США и Британии. Вновь сложилась теневая банковская система, теперь она обширнее, чем в 2008 году. А 1% самых богатых становится еще богаче. Неолиберализм превратился в систему, запрограммированную на постоянные катастрофические провалы. Сломалась 200-летняя схема промышленного капитализма, при которой экономический кризис порождает новые формы технологической инновации, выгодные для всех. Прежде сила организованного труда вынуждала предпринимателей и организации больше не возрождать устаревшие бизнес-модели, а придумывать новые формы капитализма. Сегодня со стороны рабочей силы такого давления нет.

В результате значительная часть предпринимательского класса превратилась в неолуддитов. Перед ними возможность создавать лаборатории для секвенирования генома, а они открывают кофейни и химчистки.

Сегодня нас окружают не просто умные машины, но новый слой реальности, сконцентрированный на информации. Самолет управляется компьютером, он разрабатывался, тестировался и виртуально производился на компьютере миллионы раз, и он отсылает разработчикам информацию в реальном времени. Люди на борту — если им повезло — сидят в интернете. С земли он выглядит такой же металлической птицей, как в эпоху Джеймса Бонда. Но сегодня это одновременно и умная машина, и узел в сети. Он производит информацию.

Но чего стоит вся эта информация? В бухгалтерии нет ответа на этот вопрос: интеллектуальная собственность сегодня оценивается бухгалтерами лишь на основании догадок. Для этого понадобится форма отчетности, которая включает неэкономические выгоды и риски. Что-то испорчено в нашей логике — в том, как мы оцениваем самую важную вещь на свете.

Continue reading

Какие навыки нужны человеку будущего?

МНЕНИЕ: «ХУЖЕ ВСЕГО БУДЕТ ОТЛИЧНИКАМ — ОНИ УЧАТ НАСМЕРТЬ» «Человек обречен на пожизненное образование». Что нужно знать и уметь каждому, чтобы сохранить достойную работу в будущем и зачем окружать себя непохожими на вас людьми? Сергей Филонович, декан Высшей школы менеджмента НИУ ВШЭ: — Какие навыки нужно иметь, чтобы обеспечить себе …

Изобилие и война

Как поп-арт превратил культ потребления в художественный язык Поп-арт, соединивший искусство с поп-культурой, возник после Второй мировой войны. Общество потребления, массмедиа, феминизм, война, пропаганда — неполный список тем, к которым обращались художники в 1960–70-е годы. T&P опубликовали отрывок из книги историка искусства Флавии Фриджери «Поп-арт» о знаковых работах и важных …

Этнокультурный конфликт

Этнокультурный конфликт: новая реальность современного мира / Под ред. Е.Ш. Гонтмахера, Н.В. Загладина, И.С. Семененко. М.: Русское слово, 2014. – 280 с. В свое время британский философ и историк Арнольд Тойнби отметил, что мировые культуры и цивилизации периодически сталкиваются с вызовами. Адекватность ответа на них – свидетельство здоровья общества и …

Вторая культура?

50 миллионов гопников и проблемы статистики Феномен «второй культуры» России, к которой социологи причислили 50 миллионов человек — треть населения страны. Происхождение, описание, подгруппы и некоторые статистические выкладки. Такие данные содержатся в Докладе Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, посвященного молодежным субкультурам в современной России и их социализирующему потенциалу. Доклад …

Функциональная неграмотность

Проект «Сигма» предложил поговорить о функциональной неграмотности. Разговор автор начал с выдержки из письма одного десятиклассника, подготовившего отзыв на премьеру фильма Л. Бунюэля “Скромное обаяние буржуазии” (1972). Вот, как оно звучало: «Режиссеру платят большие деньги как раз за то, чтобы он нам, зрителям, все объяснил. Чтобы нам все стало понятно, …

Илья Осколков-Ценципер: на смерть хипстера

Создатель Института «Стрелка» и журнала «Афиша» дал направление целому поколению. В прошлом году он основал компанию Tsentsiper и теперь проектирует сервисы «Почты России», развитие ВДНХ и бренд Воронежской области. Собака.ru записала монолог человека, чьи предсказания до сих пор сбывались, в котором он утверждает: вектор тяги ко всему «настоящему» сменится на …

Оскорбление идентичности

Есть ли способ «правильно» шутить на этнические темы? Где проходит грань между шуткой и оскорблением? И как получилось, что слово «оскорбление» за последние годы обрело такую пугающую и насыщенную новую жизнь в русском языке (и не только в нем)? Писатель Линор Горалик расспрашивает Максима Кронгауза — профессора, доктора филологических наук, …

Инакомыслие в условиях «реального социализма»

Инакомыслие в условиях «реального социализма». Поиски новой государственности. Конец 60-х — 80-е гг. XX в. — М.: Институт славяноведения РАН, 2014. — 736 с. Впервые в отечественной и зарубежной историографии в рамках одного из важнейших направлений исторической науки — истории идей — дан анализ концепций и трактовок новых форм государственности. …

История – это кладбище элит

Павел Гуревич: cила философии – в мощи ее остережений Павел Гуревич – специалист в сфере философской антропологии, современной западной философии, философии культуры, клинической психологии и психоанализа, трансперсональной психологии. Он – практикующий психоаналитик, исследователь нетрадиционных религий и культов. О технике антропологического анализа и трансгуманизме с Павлом ГУРЕВИЧЕМ побеседовал Алексей НИЛОГОВ. – …