Кризис в головах

«Теперь всем правят „новые тупые“, и имя им легион»
Интервью с переводчиком Алексом Керви

Алекс Керви
// zen.yandex.ru/discoursio
Алекс Керви (Англия, ноябрь 1995 года)

Алекс Керви – известный российский переводчик. Он одним из первых переводил на русский язык книги Хантера Томпсона, Уильяма Берроуза, Ирвина Уэлша и создал знаменитую «оранжевую серию», также известную как «Альтернатива», где издавалась классика контркультуры.

Алекс рассказал Дискурсу, к чему приводит монополизация книжного рынка, как он почувствовал закрытие «Династии» и зачем взял себе псевдоним.

Привет, Алекс. Первый вопрос будет немного неожиданным: когда уже твой красный диплом «Субкультуры США и Великобритании с конца 1940-х по наши дни» издадут в формате книги?

С адаптацией моего диплома в книгу ситуация такая: издательство, которое планировало опубликовать этот текст, меня кинуло, объяснив это кризисом. Книгу я дописал, рукопись они видели. Инициатива исходила от них. Собственно, ситуация простая — они пообещали гонорар в две тысячи долларов с учетом того, что я по своим каналам помогу с реализацией, в контракте оговорено множество кабальных условий. Пришел подписывать в декабре, мне говорят — сейчас кризис, мы тебе заплатим по курсу 30 рублей за доллар, а я вежливо послал их в одно место. Придется печатать книгу самому.

Кризис? А как он проявляется в издательском деле?

На самом деле в книгоиздательском деле он начался не сейчас. Это явление не просто текущего момента, по большому счету он стал проявлять себя в конце 2005 года и был связан с перенасыщенностью рынка, кризисом перепроизводства. Издательские гиганты типа АСТ и «Эксмо» безостановочно гнали продукцию массовыми крупными тиражами, расходы на печать, на содержание издательств — так называемые административные расходы — все возрастали, а книги стали покупать все меньше и меньше. Книгоиздательские монстры изо всех сил старались монополизировать рынок, скупая все проявившие себя таки или иначе небольшие издательства. АСТ в итоге сломало себе на этом хребет и было поглощено конкурентом. Созданная ими огромная дистрибутивная сеть однообразных магазинов с не менее однообразным ассортиментом также провалилась: туда ходило по несколько человек, и книги просто пылились на полках, а содержание книжных магазинов недешево. И поскольку заправляют процессом люди, ориентированные на прибыль, а не на качество продукции, то закрытие таких сетей стало вполне естественным процессом. На самом деле лучше иметь в каждом городе по несколько культовых магазинов, куда будут ходить все, чем десятки сетевых книжных с ширпотребным ассортиментом, которые изначально обречены на провал.

Например?

Кризис не сказался на деятельности таких культовых в Москве книжных, как «Фаланстер» и «Циолковский». У них своя сложившаяся аудитория, люди предпочитают ходить скорее туда, чем куда-либо еще, а конкурентов не видно. Сетевое распространение книг также сыграло свою роль, но аудитория, предпочитающая печатное издание цифре, по-прежнему сильна, просто она сильно избирательна, и удовлетворить ее не так просто. Сокращение тиражей в нынешних реалиях тоже естественный процесс, лишь немногие книги выстреливают. Лучше выпустить тысячный тираж, и в случае успеха допечатывать небольшие тиражи на основе цифровой печати, чем выпустить три тысячи и забить свой склад непродающимся товаром. То, что раскупленные книги не переиздаются, связано с целым рядом причин — авторские права, скандалы, связанные с изданием того или иного автора. Так случилось со многими книгами серии «Альтернатива» — ни для кого не секрет, что АСТ, например, совершенно отказалось от Ирвина Уэлша; та же судьба ждет Уильяма Берроуза, а потом Хантера Томпсона, поскольку они наносили вред репутации респектабельного издательства. Все книгоиздательские монстры стремятся к респектабельности, так сказать, хотят иметь вполне человеческое лицо — зачем им какие-то проблемы и скандалы. Тут не поможет даже то, что автор приносит прибыль, поскольку конфликт со структурами типа Госнаркоконтроля себе дороже и в итоге причинит ущерба больше, чем сиюминутная прибыль.

На самом деле только небольшие издательства, движимые энтузиазмом и энергией основателей, по-настоящему могут заботиться о спорных авторах и их книгах, поскольку изначально понимают, что книгоиздание дело неблагодарное, во многом убыточное, и не ориентированы на поточную прибыль. Ведь именно на нее ориентированы люди, которые во многом заправляют издательским процессом в нашей стране; де-факто 75 процентов рынка принадлежит одному человеку, остальные же просто стараются выжить. Поскольку мало кто из так называемых нормальных людей будет терпеть убыточное предприятие, издательства закрываются — да, это факт. Происходит резкое сокращение массовой аудитории, молодое поколение, зацикленное на интернете, читает все меньше и меньше, а с другой стороны сокращается выбор не в лучшую сторону. Скажем, когда в определенный момент книги серии «Альтернатива» были доступны всем и стоили вполне дешево, их просто перестали покупать из-за того же кризиса перепроизводства. Как только серия закрылась, люди стали искать эти книги, переплачивать втрое или вчетверо за то или иное издание, хотя могли купить их раньше, когда все было доступно. Такой вот парадокс. И в самом деле, перефразируя Булгакова, кризис, как и разруха, — это не мифическая старуха, которая перебила клюкой все лампочки в сортирах. Кризис во многом в головах. Теперь всем правят, как писал Хантер Томпсон, «новые тупые», и имя им легион.

Расскажи поподробнее, почему твое издательство почти банкрот, как это случилось?

Ситуация здесь простая. Мы заключили контракт с АСТ на совместное издательство книг серии «Альтернатива», которые мы самостоятельно готовили, а АСТ распространяло, забирая себе 90 процентов с тиражей, но компенсируя наши расходы. При разрыве контракта они забрали себе уже все 100 процентов с тиражей книг, которые были выпущены после расторжения контракта, но подготовлены ранее, не компенсировав также расходы по ряду подготовленных книг. Я предвидел подобное развитие событий и стремительно стал готовить новый издательский пакет, чтобы не остаться у разбитого корыта, вложил в него очень крупную сумму последних денег. Но кидок от АСТ стоил годового бюджета издательства, средств на выпуск новых книг просто не осталось. А новые подготовленные книги так и не вышли, поскольку новый партнер, наобещав с три короба и всячески поощряя подготовку нового пакета, куда я вкладывал свои последние деньги в надежде, что книги все-таки выйдут в новом проекте, в итоге так же стремительно отказался от своих обещаний. И мы в данный момент выживаем только на продаже ранее изданных книг, оставшихся от «Альтернативы» и ещё от ряда проектов, выпущенных уже с другими партнерами. Можно было, конечно, сократить подготовку ряда проектов и все-таки выпустить несколько новых книг, но в итоге произошло то, что произошло — у моего издательства в распоряжении сейчас более 40 готовых и оплаченных новых книг и помимо этого почти весь старый список «Альтернативы», но просто нет денег на их выпуск. Издательство де-факто состояло из одного человека, я никогда не клал себе даже зарплаты, довольствуясь минимальными расходами на свои нужды, и все заработанное вкладывал обратно в дело, которое по сути — безостановочный процесс, наркомания в режиме нон-стоп.

Сейчас происходят новые подвижки для моего замороженного проекта — возможно, с помощью новых партнеров, в частности книжного магазина «Циолковский», ряд книг все же удастся издать ограниченными тиражами.

А как обстоят дела со льготами, поддержка от государства есть?

Самая главная льгота, которую можно получить от государства — это чтобы оно не вмешивалось в вашу деятельность, не мешало, а дальше частные издатели сами разберутся. Льготы от государства получают только книгоиздательские монстры, по сути, теперь обслуживающие режим, или послушные холуи, которые штампуют правительственные заказы. Монополизация книжного рынка выгодна государству, поскольку оно доверяет огромную кормушку вполне лояльному лицу олигархических структур и, по сути, обрекает искания и старания многих энтузиастов на провал. Так что я повторюсь: благо — это не поддержка и льготы, а невмешательство в деятельность. Мудрый Генрих Боровик устами одного американского копа, хладнокровно взирающего на акцию хиппи, охарактеризовал это как «Пусть себе».

Еще раз скажу: книгоиздание — это процесс во многом убыточный, и я приемлю только дружескую поддержку со стороны таких же энтузиастов, ценителей и фанатов, от государства же мне ничего не нужно, и чем дольше вы будете находиться в «заповеднике невмешательства», тем лучше.

Вот по поводу невмешательства государства, прокомментируешь прошлогоднее закрытие «Династии»?

О деле фонда «Династия» я знаю не понаслышке, ведь в результате была разрушена целая издательская программа моих партнеров, издательства «Альпина Нон-Фикшн», которые пользовались поддержкой «Династии». На самом деле человек абсолютно бескорыстно вкладывал в проекты деньги из своего собственного кармана. Тут уже другой вопрос, что держал он эти деньги заграницей. Но это уже его личное дело, где держать деньги и на что их тратить. В данном случае имеет место просто типичная глупость, перегиб, связанный с культивируемой сейчас в России «охотой на ведьм» и антизападной пропагандой. На Западе сейчас происходит то же самое в отношении России, человеческая глупость неистребима. Нападки на благотворительные фонды как раз и связаны с этой «охотой на ведьм» —ведь не секрет, что многие благотворительные фонды находятся под колпаком западных разведывательных структур, и их деятельность часто идет во вред. Но когда в массовом порядке всех называют иностранными агентами и стригут под одну гребенку (а может, ещё и потому, что вовремя не откатили и не поделились), это просто идиотизм. Скажем, я пять лет проработал за границей, естественно, имел западный банковский счет, и через него проводилась большая часть расходов издательства по покупке прав западных авторов. Но я тратил свои деньги из своего кармана, не обращался с протянутой рукой в поисках западных грантов, и всю свою жизнь пропагандировал так называемый на Западе Youth Rebellion, который по сути антизападен, и крайне критично относится к существующей на Западе системе ценностей, правилам и нормам поведения. Западные консерваторы считают литературу, которую я издавал в России, в сущности, направленной на ниспровержение всего западного образа жизни. Только здесь это воспринимается, как пропаганда западного растленного образа жизни. Идиотам свойственно издеваться над тем, чего они не понимают..

Слушай, а зачем ты взял себе псевдоним?

Это долгая история. Когда я только начинал свою литературную деятельность, году в 1991-м, — уже был один Кривцов, известный фотокорреспондент «Огонька»; у моего отца под фамилией Кривцов выходила книга «Сетевое планирование и управление». Так что множить Кривцовых мне как-то изначально не хотелось, ведь были еще мои предки, одному из которых Пушкин посвятил стихотворение «Не пугай нас, милый друг, гробом близким новоселья».

Мои первые тексты вышли в журналах Маргариты Пушкиной «Забриски Rider» и «Василиск» под моей настоящей фамилией, но тогда привлекли к себе только узкий круг читателей. Я в тот момент увлекался проклятыми поэтами, Майринком, и возлагал на эти тексты большие надежды, и был раздосадован, что они остались практически незамеченными. Поэтому я решил перевести фамилию Кривцов на английский язык, поскольку вся моя деятельность так или иначе вращалась вокруг англоязычной музыки и литературы, и уже в «Забриски Rider» в 1993 году под редакторством той же Маргариты вышел текст «Состояние степени „Джи“», подписанный Алексом Керви. И вот потом доходило до смешного — скажем, я встречался как-то с известным журналистом Сергеем Гурьевым, он мне говорит: «Кривцова не помню, но Керви помню прекрасно». Поэтому все тексты и переводы с того момента я стал подписывать «Алекс Керви». Не обошлось при переводе моей фамилии на английский и без аллюзии на Алекса Харви, который наряду с Кимом Фоули является одним из моих любимейших музыкантов на все времена. Когда я в 1994 году переехал и стал жить и работать в Англии, псевдоним сильно помог, поскольку англичане не ломали на нем язык; и на старте издательской и переводческой деятельности тоже. Многие западные издатели и авторы, да и некоторые русские читатели, думали, что Алекс Керви — это экспат, перебравшийся в Россию, и степень сложившегося доверия не смогло потом разрушить осознание того, что они имеют дело с русским человеком. Единственный мой перевод подписан моей настоящей фамилией — это «Мегатерион» Френсиса Кинга, биография Алистера Кроули. Но это уже произошло из-за головотяпства редакции АСТ, которые вписали Кривцова как переводчика, а Керви как редактора, хотя редактировала эту книгу Екатерина Алексеенко, которую они даже не удосужились поставить в титрах. Но, конечно, иногда псевдоним играет со мной злую шутку во время семейных застолий, когда, например, друзья моего отца заявляют за столом: «За Алекса Керви мы пить не будем, он развращает нашу молодежь. А за Александра Кривцова-младшего выпьем».

Текст: Дамир Бикчурин

Источник: Дискурс