История Великой Победы

победа
// Яндекс.Картинки

Не успокоилась в истории

Председатель совета Фонда клуба «Валдай» Андрей Быстрицкий — о том, закончилась ли Вторая мировая война

Мы очевидным образом живем в контексте образов и идей, конфликтов времен Второй мировой войны. Часто принято утверждать, что Россия уж слишком глубоко переживает ее события, слишком часто апеллирует к ним, сравнивая происходящее с прошедшим. Но это не только особенности РФ. Так вышло, что современное мировое искусство, кинематограф, политические и публичные речи просто преисполнены различными образами Второй мировой. И, наверное, прежде всего потому, что очень многие проблемы, так или иначе сыгравшие роль в развязывании той войны, никуда не ушли. Хотя, полагаю, дело не только в этом, но об этом чуть ниже, равно как и о дискуссии Валдайского клуба «Идейные конструкты Второй мировой войны в современном дискурсе», которая состоялась в середине апреля.

 

Примеров необычайной озабоченности мира проблемами Второй мировой не счесть. В недавнем детективно-мистическом романе Харуки Мураками «Смерть командора» основная сюжетная линия стартует от событий в Австрии во время аншлюса в 1938 году, сразу перед Второй мировой войной. И произошедшее тогда, как утверждают автор и его герои, повлияло на развитие искусства в современной Японии и вообще на положение дел. Один из героев романа, выдающийся современный японский художник, можно сказать, основатель целого направления в искусстве в 1938 году, был в Вене и оказался втянут в фашистский заговор, в череду ужасных поступков. Последствия этого опыта оказались настолько серьезными, что преодолеть их до конца даже в наше время не удается. Характерно, что участник уже упомянутой Валдайской дискуссии о конструктах Второй мировой бывший премьер страны Юкио Хатояма заметил: в известном смысле, и не только в искусстве, для Японии Вторая мировая война завершилась не вполне. Юкио Хатояма даже отнес нынешнее разделение Корейского полуострова к последствиям той войны.

 

Кинематограф, причем самый что ни на есть современный, переполнен своего рода реминисценциями Второй мировой. Причем, что интересно, часто в форме своего рода альтернативной истории, фантасмагории. Это, кстати, довольно важное указание на некое возвращение к конфликтам тех времен. В сериале 2020 года «Заговор против Америки» в 1940-м на американских выборах вместо Рузвельта побеждает Чарльз Линдберг, летчик-герой, настроенный весьма пронацистски. И это, естественно, приводит к весьма впечатляющим последствиям, в том числе и к радикальному усилению антисемитизма. Другой современный американский же сериал «Охотники» повествует нам о поисках переехавших в США германских фашистов, которые ловко притворяются американскими политиками и государственными деятелями.

 

Надо сказать, что вообще линия угрозы возвращения в той или иной форме «Третьего рейха», его человеконенавистнических идей вообще широко представлена и в литературе, и в кино. Известного рода кульминацией этого можно считать фильмы «Железное небо» и «Железное небо – 2», которые повествуют о судьбе нацистов, скрывшихся после 1945 года на обратной стороне Луны и мечтающих о завоевании Земли.

 

В общем, можно множить и множить примеры необычайно глубокой укорененности Второй мировой войны в искусстве.

И понятно, что в политической и — шире — публичной речи образы Второй мировой распространены куда шире. Банальности вроде обвинений политических противников в «фашизме», «нацизме» даже не стоит поминать. Их используют широко и повсюду. Интереснее другое. Например, то, что Пол Маккартни на недавнем мировом «домашнем» концерте в поддержку врачей и медицинских работников сравнивал их подвиг с подвигом времен Второй мировой войны. Маккартни вспомнил свою мать, которая была тогда медсестрой. А незадолго до этого британская королева сказала, что как была одержана победа во время Второй мировой, так будет побежден и коронавирус. И таких отсылок — несть числа.

 

Повторю, нет большой нужды доказывать, что образы той войны живы (уж не знаю, хорошо ли это или плохо). Причем не просто живы, а в какой-то мере задают систему координат современного мира. Понятно, что этому есть реальные причины. Например, антисемитизм, который, увы, никуда не делся. Полным-полно и иных форм нетерпимости. И не только разделение Корейского полуострова можно считать результатом Второй мировой войны, но, например, и часть конфликтов на Ближнем Востоке. Арабо-израильское противостояние началось, конечно, раньше Второй мировой, но именно под влиянием ее результатов оно во многом приобрело современную форму.

 

Не до конца решенным (и это мягко сказано) можно считать и вопрос отношений между странами-победительницами и побежденными странами, между их народами. Это вполне заметно и в Германии, и в Японии, да и не только в них.

 

Но глубина, сила влияния образов, конечно, не может быть сведена к сугубо рациональным факторам. Дело тут в том, что война с фашизмом оказалась эпическим, центральным идейным конструктом современности, если хотите, смыслообразующим мифом.

Основа любой культуры, любого общества, сообщества, общности — определение того, что есть зло, а что есть добро. И в этом смысле Вторая мировая война оказалась той эпической битвой, что задала координаты добра и зла. Толкин в своем «Властелине колец» необычайно внятно изобразил эту эпичность, противостояние абсолютного, беспримесного зла добру, которое, кстати, такой абсолютностью не обладает. Ничего сравнимого по уровню противостояния злу и угрозы зла со Второй мировой войной нет. Конечно, история полна существенных событий, но большая часть из них хоть и может волновать нас, и всё же они упокоились, ушли из текущей жизни в прошлое.

 

Образы же Второй мировой войны еще здесь. Во-первых, повторю, потому что многие конфликты, приведшие к этой войне или ставшие ее результатом, еще остались. Во-вторых, — и это важнее, — потому что многие качества людей позволили развязать войну всё еще в людях, в нас самих, если хотите: дикая жадность, нетерпимость, звериная жажда власти, ненависть, агрессия и тому подобное.

Братья Стругацкие в романе «Отягощенные злом, или 40 лет спустя» писали, конечно, не о Второй мировой, хотя и через 40 лет после нее. Они писали о людях, о противоречиях в них и между ними, о том, к чему это может привести. Вторая мировая война шла между людьми и была начата людьми. А так уж ли изменились они после нее, намного ли мы улучшились? Так уж ли сложно превратить людей в армии разъяренных существ, подчиняющихся бесноватым вождям, исполненным злобы и ненависти? У нас, боюсь, нет внятных ответов на эти вопросы. Потому ими, — и именно в связи со Второй мировой, — так страстно задается искусство.

Потому образы этой войны пронизывают всю нашу жизнь, во многом задают ее дискурс. Забыть Вторую мировую, позволить ей «уйти» в «историю» практически невозможно. Более того, именно в силу необычайной распространенности образов, разнообразия их использования, возможно, следует знание о Второй мировой максимально кодифицировать, записать и закрепить.

 

Так что остается только внимательно наблюдать за самими собой и разбираться, как ее образы моделируют нашу жизнь. С тем, чтобы как можно больше смягчить противоречия между нами и внутри нас, найти решения, позволяющие избегать конфликтов и провоцирования самых низменных сторон человеческой природы. Мир всё же очень хрупок.

 

ТЕКСТ: Андрей Быстрицкий

Автор — председатель совета Фонда развития и поддержки дискуссионного клуба «Валдай», декан факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ, член Союза писателей.

Continue reading

Держитесь подальше от Бассейнов Бесконечности

Джейк Кнапп, Джон Зерацки Отрывок из книги «Найди время» издательства «Альпина Паблишер» У вас бывают дни, когда вы работаете без отдыха, но чувствуете, что все равно ничего не успеваете? Вы мечтаете о проектах и занятиях, до которых у вас когда-нибудь обязательно дойдут руки, но это «когда-нибудь» так и не наступает? …

Шли годы. Смеркалось…

ЛЕТОПИСЬ «КЛУБА ДС»* Бывает же такое… Сама фамилия Веселовского взывала к служению юмору. А ещё он был рыжий. И это тоже знак природы в том же направлении. Цирк, да и только! Однако этим внешним моментам можно придать значение, если не знать, что Виктор Васильевич Веселовский, в быту просто Витька, был …

Нобелевки по литературе не должно быть

Нассим Талеб: «Нобелевки по литературе не должно быть, пусть решает время, а не шведы» Во время своего визита в октябре в Москву экономист и писатель Нассим Талеб дал эксклюзивное интервью литературному обозревателю «РБК Стиль». Говорить он согласился не столько об экономике, сколько о литературе. Но в итоге получилось и о …

Бурундучки и гауптвахты

Отрывок из романа «Переспать с идиотом» Об авторе: Андрей Станиславович Бычков – прозаик, лауреат премии «Нонконформизм»-2014. В желтом городе встать поперек неба, Ганг и Миссисипи нежны были зарницами, вычерчивали островную линию заливов Сирта – так несмелый шуршащий посох лабиринта лежал на дороге. Так бледный блендер по-прежнему взбивал коктейли в барах …

Невыразимая гениальность

Афоризмы девочки, страдающей аутизмом Маленькая невзрачная девочка-аутист Соня Шаталова (ей 10,5 лет) не может сказать ни слова. И это не речевая проблема, а психологическая. Когда к ней обращаешься, впечатление, что она и не слышит и не слушает, да и не способна слушать. Она отключена. В быту беспомощна как полутора или …

W, или Воспоминание детства

Отрывок из книги Жорж Перек — неутомимый экспериментатор, смелый реформатор литературы, автор культовых книг, переведенных на многие языки. В книге собрана автобиографическая проза французского писателя Жоржа Перека (1936 -1982). Роман «W, или Воспоминание детства» — уникальный пример совмещения правды и вымысла: скудная на перипетии, но полная эмоций история ребенка, жертвы …

Жизнь под видом

Автор рассказа — Илья Криштул Майор полиции Иванов вышел из дома и под видом водителя сел в свою иномарку. Затем, под видом участника дорожного движения, он доехал до здания с вывеской «Сауна» и зашёл внутрь. В сауне майор полиции Иванов под видом клиента купил проститутку, попарился с ней, расплатился и …

Процесс рождения мысли

Паола Волкова о том, что больше не повторится Искусствовед Паола Волкова вспоминает о творческом трепе, мышлении вслух, шикарном алкоголизме, разговорах о Сократе, о Кшиштофе Занусси в советской коммуналке и о том, как таможенники облегчают прощание с родиной. О 1960-х Мы жили в городе, где все постоянно перетекали друг к другу. …

Двадцать один разговор и одно дружеское послание

Отрывок из книги, выходящей в издательстве НЛО Пригов был грандиозным собеседником. Поражала не просто его незаурядная эрудиция (которая, кстати, никогда явно не демонстрировалась, она как бы проступала сквозь ткань разговора), Дмитрий Александрович покорял изощренностью ума, способностью включиться в только что возникшую тему и не произносить при этом банальностей. Фрагменты подобных …