16 июня родился композитор Сергей Курёхин
Если и был во второй половине XX века российский композитор, достойный продолжительного байопика, так это Курёхин. Он наверняка и сам бы согласился, чтобы о нём сняли фильм. Ведь это же эксперимент! Нельзя дать гарантии, что Голливуд пошёл бы навстречу всем его сумасшедшим предложениям. Но кино явно стало бы продолжением жизни Капитана, а точнее — его гигантского разума.
Недавно Сергея Шнурова спросили, знаком ли он с героем статьи. «Видел его однажды в метро». – «И как?» – «Ваще!» Короткое резюме модному снаружи и вневремённому внутри творцу.
Туда-сюда
«…Красивый, гармоничный и академичный человек, который с достоинством и артистизмом нёс свой академизм в виде эпатирующих штучек эстетического хулиганства». Слова Сергея Соловьева ― хорошая основа для сценария. В его книге «Слово за слово» есть пассаж о том, как композитор пришёл к нему с пластинками Элвиса Пресли, которые они слушали до утра, не обращая внимания на стук по батареям. А потом режиссёру было предложено поехать к «гениальному мексиканскому татуировщику», который мог бы сделать создателю «Ассы» «что-нибудь ампирное».
Курёхин разделял «арт» и «лайф». Вот как характерилизовала композитора Анастасия Курёхина, его жена: «То, что он рассказывал, писал, придумывал — было проявление его как человека, он не считал это творчеством. Он жил ради музыки, и без этого он не представлял себе жизни».
Но, по сути, весь его путь можно назвать глобальной инсталляцией, перфомансом, медиапроектом.
Его, большого любителя синтезировать жанры, швыряло по жизни во всех смыслах. Родился в Мурманске, вырос в Евпатории, в музыкальное училище поступил в Ленинграде. Был отчислен, попробовал себя, неудачно, в изучении хорового дирижирования. Начал творческую карьеру в рок-группах. Играл в ансамблях на загородных танцплощадках.
Перешёл в стан джазистов, не забыв про рок, и стал кататься по профильным фестивалям. И как раз 30 лет назад, в 1980 году была издана первая пластинка с его участием (Курёхин, Кумпф, Вапиров, Александров: Jam Session Leningrad).
Также он работал концертмейстером артистов-спортсменов художественной гимнастики и руководителем «ВИА». Типичное занятие для ленинградской богемы.
Курёхин терзал опытами нескладный «Аквариум» и прочих видных подпольщиков — находил время между работой, джазом, тусовкой, семьей… Можно с уверенностью сказать, что без Курёхина музыка БГ первой половины восьмидесятых осталась бы милой хипповой безделицей. Не возникает даже вопросов, кто на кого повлиял. Благодаря Капитану Гребенщиков мог поиграть на гитаре бритвой и прослыть джазменом. Известно, что альбом «Безумные Соловьи Русского Леса» был записан в пьяном виде на органе и гитаре, причём оба героя друг друга всё это время не слышали.
Кстати, именно Курёхин втащил в эту компанию Игоря Бутмана, которого можно услышать на альбоме «Кино» — «Начальник камчатки». Капитан считал тогда, что команда Цоя — «это совсем детское что-то». А теперь юные неформалы поют эти песни в подъездах. Явный пример «серого кардинала», который делает подарки, не замечая их ценности. Просто тусуется с друзьями, которые когда-нибудь упрутся в потолок. А он пойдёт дальше.
А потом Курёхин придумал проект «Популярная механика», в которую затащил множество идей и артистов всех видов — от оперных певцов до укротителей тигров. И объездил с ним белый свет. Его музыка прозвучала более чем в двадцати фильмах, а также в нескольких театральных постановках. Сам он появился в нескольких лентах типа «Лох — победитель воды» и «Два капитана II». Написал с Аксёновым сценарий к «Музыкальным играм». Писал колонки в популярный тогда журнал «ОМ», где успешно шёл под руку с актуальностью и традицией. Основал два лейбла — «Длинные руки» и «Курицца» (первый существует до сих пор)…
Даже умер он от редчайшей болезни — саркомы сердца.
Но за свою короткую 42-летнюю жизнь Курёхин успел пожить за десятерых.
Божественная комедия
Говорят, однажды Курёхин вышел на концерте к роялю и начал выступление с обычной в таких ситуациях полуимпровизационной речи. Рассказал о турецких янычарах — они на подлодках попали в революционный Петроград и начали строить там интриги. История растянулась на полчаса. После чего Курёхин ушел, так и не взяв ни одной ноты. Но публике и этого было достаточно.
Наверное, стоит когда-нибудь издать (в отсутствие адекватных 3D-версий) описание всех концертов «Поп-механики». Даже простое повторение этих идей сошло бы сейчас за авангардную работу.
Курёхин пытался весь зрительный зал со слушателями упаковать в целлофан. Семёна Альтова, читающего монолог, кусали за ноги некрореалисты. На сцену выходили китайцы и трансвеститы. Выставлялся портрет Брежнева. И звучала песня «Из-за острова на стрежень».
К действу подключались бойцы кунг-фу и манекенщицы. А также ансамбль песни и пляски КГБ и горнисты. И экскаватор. А однажды после концерта зрители поедали лаваш, которым был усыпан гигантский Колобок из проволоки.
А металлисты в зале, затаив дыхание, слушали классику и фри-джаз…
«Поп-механика» явно была барокко-проектом эпохи постмодернизма, когда конечная цель — максимально и разнообразно заполнить всё пространство, породив сюрреалистический мир на глазах у изумлённого слушателя.
И при этом за всей этой сумятицей стоял один человек. «Поп-механика» — это абсолютная логика одного гения. Логика, правда, нарушенная. Как он сам говорил: «Когда из причины вытекает следствие, которого ты не ожидаешь». Из-под слушателя словно вышибают стул. На памятной советской передаче «Музыкальный ринг», где выступала мини-версия детища Курёхина, один из зрителей сказал: «Тот синтез, который мы видим в «Поп-механике», — это праздник фантазии, спонтанности, непроизвольности. И главное — раскрепощения. Это, если хотите, революция чувств. И это музыкальное зрелище надо не понимать, а именно чувствовать. Оно производит впечатление, конечно, на людей эмоциональных. И тогда дает катарсис, очищение души. Я, например, как врач-психотерапевт хотел бы приводить своих пациентов, страдающих неврозами, на ваши концерты».
По сути, это был тоталитаризм, попытка захватить вселенную методом шока. Постепенно выяснялось, что Курёхин талантлив во всем — в роке, джазе, в опере, в авторском кино, в анархизме, большевизме. Было в нём что-то, гм, от Бога. Или Титана.
Однако много из созданного, при всей красоте, не почиталось автором за титанический труд. К примеру, цитата: «Я хочу уточнить насчет “Аквариума” — это была оттяжка в свободное от работы время. Все мои интересы лежали в области джаза, мастерства, контрапункта, формы».
Он иронически отзывался об американских артистах: «Искусство — это серьёзное занятие. Никаких глупостей быть, конечно, не должно. Для них это карьера: а вдруг его увидит кто-то, как он прыгает, и его не возьмут в серьёзный симфонический оркестр никогда». А сам казался музыкантом несолидным, хотя за всеми его происками лежали годы умственных исследований. Известно, что он много читал и мог делиться знаниями в огромных дозах, переходя от шуток к серьёзным сентенциям без предупреждения.
Особенно ярко это проявлялось в теле- и радиопередачах. На станциях «Радио-1 Петроград» и «Полис» он, например, вёл вместе с Александром Устиновым и Мариной Милевской передачу о музыкальном авангарде, которая сначала называлась «Ваша любимая собака», а потом — «Наша маленькая рыбка» и «Русский людоед». Он не хотелось повторяться. В интернете также легко найти его давно разобранные на цитаты беседы с Сергеем Шолоховым (программа «Пятое колесо»), Зюгановым и астрологом Сергеем Шестопаловым. Шолохов, кстати, очень живо вспоминает о Курёхине и сейчас: «Курехин всегда говорил только правду. И нарушил в этой связи гомеостатическое равновесие во Вселенной. С ним поступили так, как поступают с теми, кто нарушает. Его забрали. Может, чтобы он нарушал что-то дальше. В качестве кого его забрали и зачем, мне неизвестно. Некие пытливые фантасты придумывают этому объяснение. Курёхин совпадал по своей энергетике полностью с той силой, которую я называю третьей, которую чувствовал и проводником которой он пытался быть. Эта сила тогда влияла на умы».
Бытие не поспевает за словом
Незадолго до смерти Курёхин говорил в интервью: «Такое ощущение, что должна появиться какая-то другая цивилизация, на принципиально других основах, нежели та, что существовала всё последнее время. Столпы нашей цивилизации — Шекспир, Данте, Гомер — уйдут как точки отсчета. Приходит другая цивилизация, которая назовёт другие имена и будет базироваться на них. Люди раньше эти имена называли антикультурой».
Нельзя сказать, что он ошибался. При этом продолжателей собственно курёхинского дела сейчас почти нет. Он и сам сообщал: «Плюс ко всему у нас полное отсутствие авангарда. Нет ничего свежего. Я поражаюсь, когда достаточно умные люди делают осознанно вещи, которые уже делали много-много лет назад все».
В память о Капитане проводится Sergey Kuriokhin International Festival, он же SKIF. В мае этого года он прошел в четырнадцатый раз. Также в марте 2010 года состоялось первое вручение Курёхинской премии.
Изучать, кто выступает на этих фестивалях и кто становится лауреатом — занятие подчас не музыкальное или искусствоведческое, а философское.
Совершенно очевидно, что после смерти героя Россия стала гораздо спокойнее воспринимать авангардные выкрутасы. Любой крупный художник давно растащен на мемы. Да что там говорить, сам авангард состоит из клише. То есть он не удивляет, он конструируется и костенеет.
Да и фестиваль СКИФ — это праздник момента, когда в большинстве своём оцениваешь энергетику, а не оригинальность (хотя каждый год видишь там прекрасные и самобытные ансамбли).
Но им, этим проектам, явно не поспеть за ушедшим Капитаном.
И тому есть ещё одно объяснение. «Поп-механика» более всего имела успех на родине. Потому что она продолжала и развивала весь абсурд советского социума. А ныне искусство становится всё более нормальным, а жизнь — нет, она развивается в своей нелепице. Жизнь всё больше напоминает «Поп-механику». Искусству за ним уже не поспеть. Некому его хлестать плетками и вести вперёд.
Сейчас какие-то герои курёхинского эпоса внезапно вновь выстреливают. Композитор Олег Каравайчук, чья прекрасная музыка, кажется, менее известна, чем наволочка, которую он надевает на голову на выступлениях, получил недавно премию Курёхина «за вклад в развитие современного искусства». Капитан сказал ему однажды: «Олег Николаевич, как Сесил Тейлор — я научусь играть за неделю. А так, как вы играете, мне не научиться никогда». Эдуарда Хиля, певшего в «Поп-механике», показывают по Первому каналу с посвящённым ему специальным вечером — с помпой, с гостями, как-то не акцентируя внимания, что вернулись к петербургскому вокалисту на волне «трололомании».
Каравайчук однажды сравнил музыку с тем, что находится между клювом воробья и водой, которую он пьёт. Курёхин не видел разницы между звуками и изображением. То есть говорил на нескольких языках реальности сразу. На сайте s-kuryokhin.kroogi.ru сейчас можно ознакомиться с малой толикой его работ. Стоит поискать и документальный фильм Владимира Непевного «Курёхин». Словом, есть возможность начать общаться с ушедшим художником хотя бы на одном из мировых наречий. И учиться видеть гармонию во всем.
Текст: Радиф Кашапов
Источник: Частный корреспондент