Юлия Зонис. Инквизитор и нимфа. Серия «Амальгама». М: АСТ: Астрель; Полиграфиздат, 2011
Наука сейчас действительно прикасается к тому, что раньше было зоной иррационального. То там, то сям открываются окошки в иную реальность. Квантовая сцепленность и пылевая плазма — действительно живущие на зыбком переднем крае науки — оказываются ключом к миру, в котором живёт чудо. Однако, в отличие от «Ложной слепоты» Уоттса, совершенные в своей безэмоциональности логические конструкции не давят всё и вся. Это скелет, а скелету нехорошо торчать наружу.
Необычный и сильный текст. Фоновая картинка — лязгающее движение двух империй на пути к столкновению, причём нарастающее напряжение чувствуется чисто физически. Базовый скелет, мир романа, построен вокруг редчайшего в наших реалиях полноценного фантдопущения. Гигантской и сложной «биосферы» космического масштаба, порождающей миры и то, что принято относить к области сверхъестественного.
Наука сейчас действительно прикасается к тому, что раньше было зоной иррационального. То там, то сям открываются окошки в иную реальность — и автор этим безжалостно пользуется. Квантовая сцепленность и пылевая плазма — действительно живущие на зыбком переднем крае науки — оказываются ключом к миру, в котором живёт чудо. Однако, в отличие от «Ложной слепоты» Уоттса, совершенные в своей безэмоциональности (не зря там главный герой лишён «чувственной» части мозга) логические конструкции не давят всё и вся. Это действительно скелет, а скелету нехорошо торчать наружу.
Здесь он не торчит. Это живой, яркий мир, где описано множество мест и множество людей — мотив путешествия, завязанный на эволюцию героев, просматривается очень хорошо. При этом их всех видно и слышно. Ощущение присутствия очень сильно, а визуальный ряд практически непрерывен. Звук и запах ощущаются даже тогда, когда прямо не описаны. В этом мире — тысяча и одна мелкая деталь, создающая целостный, непрерывный фон. То же ощущение реалистичности и целостности создаёт множество событий — сложный сюжет с множеством переплётённых линий. В этом есть что-то похожее на огромные картины старых мастеров (например, Веронезе), населённые множеством… всего. Их можно рассматривать — сначала вдоль, потом поперёк, потом снова вдоль — почти до бесконечности.
Всё это служит фоном для странной, причудливой истории превращения. Человек обретает силу, трансформируясь шаг за шагом в нечто похожее на языческое божество — но лишённое даже их вожделеющей, плотоядной связи с миром. При этом что-то ведёт его по этой дороге — то ли судьба в её древнегреческом смысле неумолимого фатума, то ли биологические часы, тикающие внутри куколки и формирующие реальность надлежащим образом. Возможно, это одно и то же.
Где-то под текстом бродит призрак мрачной античной драмы о необратимости и предопределении, а всё вокруг — империи, армии, орден викторианцев, миллиарды жителей трёх планет — лишь декорация. При этом на сцене в пугающей драме пытаются существовать очень живые, очень реальные люди. Но… привычный мир распадётся, оставшись угасающим воспоминанием. Попытки остановиться окажутся лишь паузой перед следующим шагом.
Самое любопытное, что, определяя этот текст как неформатную фантастику, АСТ, похоже, сильно промахнулось. Возможно, что как раз за такими книгами будущее и грядущий «формат» будет выглядеть принципиально иначе, чем нынешний.
Привычный мир постмодерна агонизирует — на него накатывает новая волна рациональности, хотя и не вполне традиционной. Это значит, что классическое фэнтези будет мертво, и раньше, чем мы думаем. Умрёт и интеллектуальная фантастика, целиком посвящённая копанию во внутренней реальности, — внешний мир становиться неожиданно интересен. Однако и мир чистой рациональности а-ля 60-е не воскреснет, а значит, эпоха «ортодоксальной» твёрдой НФ не повторится.
Наступает эпоха постпостмодерна, когда боги и экономика, квантовая магия и электромагнитные пушки будут мирно сосуществовать в реальном мире и под книжной обложкой.
Текст: Евгений Пожидаев
Источник: Частный корреспондент