Иосиф Бродский как расист и сексист
Иосиф Бродский: Проблемы поэтики: Сб. научных трудов и материалов. – М.: Новое литературное обозрение, 2012. – 504 с.
Новая книга материалов о Бродском показалась мне весьма примечательной. Я имею в виду те ее страницы, на которых высказываются иностранные авторы-бродсковеды. Из них со всей очевидностью вырисовывается тот факт, что у нобелевского лауреата в обозримом будущем в России наступят нелегкие времена – как только западная парадигма возобладает в нашем литературоведении и литературной критике.
Вот самая первая статья сборника – автор Джеральд Смит из Оксфордского университета, – называется «Иосиф Бродский: взгляд иностранного современника». Видно, что Бродский ему интересен, но еще больше он его смущает. Вот что пишет мистер Смит: «Он изображает женщин как низших по отношению к мужчинам во всех смыслах… Для Бродского назначение женщин, в отличие от мужчин, – рождение потомства, уход за слабыми, страдания и стенания. Женщины могут также выполнять декоративную функцию: быть объектом мужского желания. Если они действуют или хотя бы стремятся к чему-то вне этих функций, то подвергаются осмеянию. Таким образом, женщины могут вдохновлять на творчество, но не могут заниматься им сами, кроме, возможно, тех случаев, когда они более не способны к деторождению и уже не обладают сексуальной привлекательностью… мужчины имеют право на сексуальную свободу, повышающую их собственную значимость; для женщин такое поведение непростительно и неискупимо… он не возражает против восточного сексизма и патриархальности».
Конечно, это махровый вздор. Конечно, Бродский никогда не утверждал ничего подобного. Вспомним его бесконечные восторги Цветаевой и бесконечную признательность Ахматовой. А дружба с Сюзанной Зонтаг! А восхищенные мемуары его подружек! Или вспомним его многочисленные посвящения стихотворений разным женщинам, не только М.Б. Но сам факт утверждения оксфордским исследователем такой явной лжи как само по себе очевидной показателен. Смита даже удивляет другое: «Характерно, что в русской критике о Бродском вышеупомянутые позиции, особенно касающиеся гендерных отношений, воспринимаются скорее как сами собой разумеющиеся, чем в хоть какой-то мере проблематичные».
Итак, Бродский и женщины. Для современного западного читателя наш поэт – сексист и мизогинист. Все то, что от веку считалось «естественным» и что отражалось в поэзии Данте и Гете, Пушкина и Бродского, отныне вовсе не естественно, а берется под подозрение. Классическая поэзия – а Бродский работал в ее русле – обвиняется в массе гендерных преступлений. Нашей задачей не является разбор причин такого пересмотра, мы отмечаем лишь очевидный факт – любовная лирика Бродского, по современным канонам, вовсе не «благодарность», говоря его словами, а унижение и посрамление. Отсюда, кстати, проистекает и такой интересный феномен, как исчезновение серьезной любовной поэзии на Западе. Ведь любые интенсивно переживаемые гендерные эмоции – ревность, соперничество, вожделение, тоска и проч. – воспринимаются отныне как оскорбительные, агрессивные, потенциально чреватые насильничеством.
Антимаскулинный психоз доходит того, что Смит провозглашает: «…Эта позиция («поэзия воплощает высшие ценности». – М.А.) была и остается в значительной степени нагружена сексистскими предрассудками: она относится к поэтам-мужчинам и едва ли к женщинам». Спорить с подобными упертыми и ослепленными – бесполезно.
Вторая статья сборника – «В ожидании варваров»: Бродский и границы эстетики» – написана Йенсом Херльтом из Швейцарии. В ней последовательная атака на Бродского с позиций феминизма и политкорректности продолжается: «…некоторая неловкость исследователей, сталкивающихся с примерами открыто расистского, местами мизогинистского дискурса… Они сталкиваются с текстом («К переговорам в Кабуле». – М.А.), как будто выступающим за дело Запада, однако его лексика и идеология далеки от толерантности и политкорректности политического и тем более академического дискурса… эссе «Путешествие в Стамбул», в котором полно антиисламских предрассудков… «расизм» и «снобизм» «по отношению к миру Стамбула, Турции, Востока вообще». Смит ранее тоже упрекает: «Параноидальная подозрительность и презрение Бродского ко всему мусульманскому и, шире, азиатскому или восточному».
Тут уже перед нами предстает Бродский – расист и шовинист, презирающий чуждые ценности европейской культуры. А для современного Запада быть расистом еще хуже, чем сексистом. В свете этого даже удивительны достижения поэта в эмиграции – все эти престижнейшие премии, лауреатство, пребывание в статусе нью-йоркского литературного гуру. Такое впечатление, что западная публика только сейчас прочла его стихи и схватилась за голову: кого же мы почитали?! Кого же мы пропустили на олимп?!
Это изумление верно. Бродский в основе своей был чужд либеральным ценностям в их современном истолковании. Как тонко подмечает Херльт, «он как раз не был «нашим» современником, был поэтом скорее «против» нашего времени, чем «для» него».
Но суть заключается в том, что стихи не могут писаться политкорректно и толерантно – иначе это не поэзия. Как только поэт начинает ориентироваться на требования современного дискурса – пиши пропало, прощай, поэзия!
Разумеется, Бродский не всегда бывал прав. Взять то же эссе «Путешествие в Стамбул», оно больше говорит о самом поэте, чем о предмете. Текст забавен и любопытен, в нем много чепухи, но это чепуха гениального человека, и этим эссе и интересно. Солженицын в связи с «Путешествием» справедливо критиковал Бродского за третирование православия. Но я вполне сочетаю в своем сердце и Бродского, и Солженицына – у каждого своя правда, и если бы эта правда каждым из них не была высказана, человечество было бы беднее.
Но современное литературоведение – нарочитое обеднение читателя и писателя. Создается впечатление, что сегодня тон задают евнухи, не любящие и не понимающие поэзию, играющие пустыми обзывалками типа «деконструкция» или «феминистский дискурс». Лев Лосев не зря писал, что Бродский стоял выше всей этой тематики. Херльт честно признается: «Западная концепция культуры не допускает существования несовременного ей социального порядка. В своем свободолюбии она тотальнее и авторитарнее любой деспотической автократии».
А Бродский, конечно, несовременен. Он – «вневременен».
Так что нам еще предстоит пережить феминистское (как это произошло с Хемингуэем) и политкорректное свержение Бродского. Уже скоро наступит то время, когда ссылаться на него или цитировать его строки будет считаться моветоном. И лишь немногие подлинные любители поэзии будут помнить его стихи в ожидании лучших времен.
Текст: Максим Артемьев
Источник: НГ Ex Libris