Как рождается безысходная геометрия кошмара
1. Стиль
Итак, Английское Преступление – это прежде всего умысел. Темные воды. Архетипическая Пытка.
Шизоузор, ткущийся изощренным, последовательным, утонченным психопатом-художником.
Богом изысканного момента. Узор, что вплетается в Явь. Продуманно. Педантично.
Расчетливо.
С дендистским шиком и богемной легкостью Подлинного Мастера, Идеального Злодея.
Английское Преступление – это кич Сверх-Идеи. Экзистенция аморального индивидуализма.
Своя Игра.
Антиницшеанская бездна, таящая в себе тревожную кровожадную глубину, сокрытую в простеньком, примитивном, в детском, и потому подлинно, онтологически чудовищном – в Той Самой Песенке.
Мальчик, ты же помнишь, что Мистер Майк ждет тебя за углом! И тебя манит эта безысходная геометрия кошмара.
Когда Агата Кристи оживает под джазовый оргазм Майкла Наймана, Дэвид Линч заменяет собой Достоевского.
И над проклятыми русскими вопросами эротическим шепотком – тончайше-чеширское – «Кто убил Лору Палмер?»
Английский стиль в искусстве – это фашистский стиль.
Дэвид Боуи вместо Адольфа Гитлера. И Английская Королева вместо Магды Геббельс.
Английское Преступление имеет хищное множество ядовитых смыслов и уровней – интеллектуальных, философских, эстетических, психопатологических. Оно выходит за грани криминала как такового, приобретая статус экзистенциального опыта, Магического Действа. Английское Преступление – это детектив без рефлексии.
Раскольников без Достоевского. Право, отменяющее тарную дрожь. Английское Преступление – это прежде всего Качество. Стиль. Порода.
2. Русское Иное
Русское Преступление – Безысходно Иное. Поверхностное. Больное мякотью случайных страстишек. Лубочное. Душевненько-лоховское, словно шапка-ушанка на мамлеевском мертвяке, что крадена бесцельными бомжещупальцами.
Порою Русское Преступление дико и дегенеративно яростно. Неистово жестоко. В нем – то злобненькая водочная удаль, то слезливое раскаянье. Христианского много в нем. И нечто есть овечье-плебейское.
Либо зло оно, патологично, чикатилисто, разухабисто. Либо – по-дурному, совсем блаженно, насекомо, как-то и равнодушно.
Русское Преступление пусто.
И эмоции, вызванные им, вполне укладываются в ленивое восклицание «Ох…еть!», выражающее традиционное на Руси почтение перед всем, что хоть сколько-нибудь нарушает опостылевшую Обыденность. Но в «Ох…еть!» этом нет ни удивления, ни радости.
Русское Преступление лишено изощренности. Как правило – это бытовуха.
В качестве орудия убийства русские используют кухонную утварь – нож или сковороду.
Русское Преступление местечково и не эстетично.
В нем нет трагедии.
Трагедию в нем смог найти только режиссер Балабанов.
Больше никто.
Русское Преступление непрезентабельно. Даже для светской хроники.
При этом оно всегда – мейнстрим.
«В подворотне нас ждет маньяк» – это знает любая школьница.
Когда ее изнасилуют и расчленят, она скажет: «Все умрут, а я останусь».
И станет гендиректором МТВ.
_________
СПРАВКА Litsnab.ru:
Али́на Алекса́ндровна Витухно́вская (род. 27 марта 1973) — русская поэтесса.
Публикуется с 1993 года, автор нескольких книг стихов и прозы, в том числе «Аномализм» (1993), «Детская книга мёртвых» (1994), «Последняя старуха-процентщица русской литературы» (1996), «Собака Павлова» (1996; 1999), «Земля Нуля» (1997), «Роман с фенамином» (1999) и «Чёрная Икона русской литературы» (2005). На немецком языке вышла книга «Schwarze Ikone» (2002). Стихи переводились и публиковались в немецкой, французской, английской, шведской и финской прессе.
16 октября 1994 года была арестована сотрудниками ФСК (ныне ФСБ) по обвинению в хранении и распространении наркотиков. После года, проведённого в Бутырке, выпущена под поручительство Русского Пен-клуба. Отказалась от политического убежища в Швеции. В 1997 году была вновь арестована и провела ещё полгода в тюрьме. Процесс активно освещался российскими СМИ, а также в США, Великобритании, Германии, Швеции и Финляндии. В общей сложности (с апелляцией) процесс длился пять лет. В апреле 1998 года приговорена к полутора годам (в качестве срока ей было засчитано пребывание в предварительном заключении). Общественными защитниками на процессе стали Андрей Вознесенский, Андрей Битов, Александр Ткаченко, Юнна Мориц, Лев Тимофеев.
Поддерживает связи с нонконформистскими политическими и религиозными группами. Проповедует в своем творчестве идеи «Уничтожения реальности» и «Диктатуры Ничто».
Участвовала в выставке «Процесс» с Алёной Мартыновой при поддержке Центра Современного Искусства (TV-Галерея) 1997, фестивале «Неофициальная Москва» 1999.
Стихи Витухновской печатались в журналах «Смена» (№ 3, 1994), «Арион» (№ 4, 1995), «Птюч» (№ 9, 1996), «Новый мир» (№ 5, 1997), «Октябрь» (№ 6, 1997), «Лилит» (Латвия, № 12, 1997), «Schreibheft» (Германия, № 55, 2000), «Дети Ра» (№ 4, 2004), «Квир» (№ 4, 2007), газетах «Die Zeit», «Литературные новости», «Комсомольская правда», «Литературная газета», «Независимая газета», «День литературы», «Лимонка», «Литературная Россия», и др.
Статьи Витухновской печатались в журналах «Новое время», «Российский адвокат», «Правозащитник», «Музыкальное обозрение», «Index on censorship» (Великобритания, № 3, 5, 1996), газетах «Die Zeit», «Известия», «Новые известия», «Независимая газета», «Лимонка», «Завтра» и др.
Алина Витухновская — член Союза писателей Москвы, почётный член Русского Пен-клуба. В 1996 году награждена литературной стипендией Альфреда Топфера (Германия).
Лауреат премии «Нонконформизм-2010» в номинации «Нонконформизм-судьба» (по совокупности заслуг) с формулировкой «За бесстрашие и твёрдость в отстаивании своих идей».
Координатор движения «Республиканская альтернатива» (РА).
Текст: Алина Витухновская
Источники: НГ Ex Libris, litsnab.ru, wikipedia.org