Художник Екатерина Смирнова о книжных печатных техниках, Чуковском, Сапгире и любви к Блоку
Во взрослой части проекта – в основном авторы Серебряного века. Виктория Гусева. Обложка книги Даниила Хармса «Вываливающиеся старухи».
В этом году художники литографской мастерской ЛИТО на Масловке сделали интересный книжный проект «Книга художника – взрослым и детям»: 7 книг для взрослых и 7 книг для детского чтения. Над каждой книгой трудился только один художник, каждая отпечатана всего в нескольких экземплярах. С руководителем мастерской Екатериной СМИРНОВОЙ побеседовал Юрий УГОЛЬНИКОВ.
– Екатерина Борисовна, расскажите, пожалуйста, как появилась мастерская, какова ее история?
– Она всегда была, как только был построен дом – сразу после Великой Отечественной войны, и называлась экспериментальной, чтобы отличить ее от мастерской на улице Вавилова, где располагалась литографская мастерская графического комбината. Это всегда было место, где делались вещи творческие, не под конкретный заказ, «для себя», малотиражные вещи. Хотя, скажем, Евгений Кибрик здесь делал свои знаменитые иллюстрации к «Тарасу Бульбе» Гоголя. Эти вещи потом становились оригиналами для дальнейшей печати в типографии.
К концу 90-х мастерская пришла в упадок. Литография – дело довольно дорогое, и без дотационной поддержки содержать мастерскую было трудно. Помещение сдавалось внаем людям, к литографии никакого отношения не имеющим, небольшой фирме.
У меня возникла идея восстановить мастерскую. Когда мы сюда вошли, зрелище было довольно печальное. Ремонта не было многие годы, здесь был полный разгром, к счастью, сохранилась коллекция камней и станки. Пришлось все восстанавливать заново. Так, собственно, мы и появились. Вечер, на котором вы были, это как раз празднование семилетия возобновления работы мастерской.
– А чем вы вообще занимаетесь помимо книг?
– Мы вообще мало занимаемся книгами, мы занимаемся в основном станковой графикой. Идею серии «Книга художника – взрослым и детям» около года назад принес Виктор Гоппе, и он, конечно, хотел, чтобы ЛИТО развивалась еще и в этом направлении.
Мне эта идея показалась интересной, мы решили попробовать, тем более что среди постоянных художников мастерской есть профессиональные художники-книжники. Так у нас появилось еще одно направление деятельности. Книга художника – это очень сложная вещь.
Я несколько лет назад взялась делать книгу по предложению моего давнего друга Василия Власова. Это «Книга Судеб». Там нет почти никакого текста, никакой литературной основы, только мои работы и комментарии. Я делала ее год, и тираж всего четыре экземпляра. То, что мы сейчас создаем, гораздо компактнее и по объему, и по времени: мы делаем книгу где-то за месяц-два.
– Но чем вы все же занимаетесь помимо книг? Кто к вам приходит в мастерские, наверное, студенты в основном?
– Нет, что вы, не только. Собственно, изначально мастерская предназначалась именно профессионалам-графикам, и уж потом мы стали развивать часть, связанную с образовательными программами. В Москве немного мест, где бы можно было бы обучаться литографии: есть литографская мастерская в Суриковском институте, которой тоже руковожу я, есть в Институте печати (бывший Полиграфический), но большинство художественных институтов не имеют печатной базы. Это узкоспециальное дело, мало кто это умеет на том уровне, который необходим для преподавания. Однако, если даже вам и удалось поучиться этому в институте, основная проблема – где заниматься литографией после института.
В Москве не осталось ни одной грамотно и современно экипированной мастерской, где мог бы работать профессионал. Мы предоставляем такую возможность. Иногда приходят и вполне состоявшиеся художники, которые не работали в этой технике и которым интересно попробовать что-то новое, и остаются. Есть люди, которые просто расцветают в новом жанре, открываются совершенно по-новому. Конечно, мы принимаем и студентов, которые не имеют возможности попробовать себя в литографии в своих художественных институтах.
– Я заметил, что вы проводите выставки: у вас на двери афиша выставки художника Виктора Каулина. Он же, кажется, не занимался литографией? Он тоже имел какое-то отношение к мастерским?
– Виктор Каулин – это в основном офорты. Я с ним была хорошо знакома по дому творчества «Челюскинская». Он, конечно, здесь не работал. Но одной из очень важных сторон деятельности мастерской я считаю создание коллекции современной российской печатной графики.
Мы собираем все классические печатные техники – не только литографию, но и офорт, гравюру, ксилографию. Круг профессионалов, занимающихся печатной графикой, довольно узок, так или иначе мы друг с другом знакомы, если не лично, то по выставкам. Что-то попадает в коллекцию как дар авторов, что-то мы покупаем. За семь лет собралась полноценная коллекция, только без помещений для экспонирования.
Когда в музее «Царицыно» прошел первый фестиваль печатной графики, огромное количество работ было от нас. В конце концов профессионал – это не то что коллекционер-любитель: я не стану брать какую-то заведомо плохую вещь только из-за имени автора или ради полноты коллекции: я вижу, как это сделано.
– Давайте вернемся к вашей книжной серии: вы ведь сами приняли в ней участие. Лично мне очень нравится, как оформлена поэма «Двенадцать» Блока. Странный, конечно, вопрос, но почему именно Александр Александрович?
– Блок – это моя давняя любовь, я еще в детстве делала к нему иллюстрации, это была хорошая работа, то есть мне не стыдно было бы ее показать, и вот появилась возможность еще раз вернуться. Доделать, превратить это все в книгу.
– У вас во взрослой части, как мне кажется, получился в основном Серебряный век.
– Да, в основном Серебряный век, но это скорее случайность. Жестких рамок выбора произведений сначала не было, каждый выбирал, что ему по душе. Потом выяснилось, что Серебряный век всем близок и интересен.
– А что будет в детской серии? Я видел интересную книгу Юрия Энтина.
– Да, этой художницы изначально не было в нашей мастерской, она уже появилась с идеей оформить Энтина и удачно вписалась в проект. А так в основном это будут Корней Чуковский и Генрих Сапгир. Сапгир – мой выбор, я сразу знала, что именно буду делать.
– А Чуковского предложил оформить художник Виктор Гоппе?
– Да, это была идея Виктора.
– Я так и думал: у них какие-то особые отношения. А вы вы планируете в будущем еще какие-нибудь книжные проекты?
– У нас будет еще серия по рассказам Чехова. В целом это будет тот же формат, что и в серии «Книга художника – взрослым и детям».
– В «Книге художника – взрослым и детям» вы работали с поэзией, а здесь получается такое прозаическое дополнение. А вот, интересно, что вы сейчас сами читаете на досуге?
– Книги по истории. Я интересовалась прошлым. Если бы не стала художником, наверное, занялась бы историей.
– Вы знаете, я ведь по образованию историк. Мне приятно встретить пусть и не состоявшегося, но коллегу. А вам не хотелось сделать книги на более ранние тексты, не XIX–ХХ веков, а, скажем, на текст XVII века?
– О нет, я же понимаю, какое это сложное дело: если бы я ничего не знала, мне было бы проще решиться, но так – нет.
СПРАВКА:
Екатерина Борисовна Смирнова – книжный художник. Родилась в Москве. Окончила факультет графики МГХАИ им. В.И. Сурикова. Стипендиат Союза художников России 1997 года. Гран-при на конкурсе российской графики Tetterode Graphic Trophy Competition – �Окно в Нидерланды�. Член Союза художников России. Принимает участие в выставках с 1988 года. Персональные выставки: выставка рисунка и акварели (Филиппины, 1988); выставка в ИБХ им. Шемякина (Москва, 1994); две выставки живописи и литографии в Калькутте и Дели (Индия, 1998); выставка в посольстве России (Япония, 1999); выставка в ГМВЦ – Росизо (Москва, 1999). Работы художника находятся в музее «Метрополитен» (Филиппины) и в частных коллекциях в России, США, Нидерландах, Австрии, Великобритании, Чехии, Индонезии, Индии, Японии.
Текст: Юрий Угольников
Источник: НГ Ex Libris
Художник Екатерина Смирнова о книжных печатных техниках, Чуковском, Сапгире и любви к Блоку
Виктория Гусева. Обложка книги Даниила Хармса «Вываливающиеся старухи» / ng.ru
В этом году художники литографской мастерской ЛИТО на Масловке сделали интересный книжный проект «Книга художника – взрослым и детям»: 7 книг для взрослых и 7 книг для детского чтения. Над каждой книгой трудился только один художник, каждая отпечатана всего в нескольких экземплярах. С руководителем мастерской Екатериной СМИРНОВОЙ побеседовал Юрий УГОЛЬНИКОВ.
– Екатерина Борисовна, расскажите, пожалуйста, как появилась мастерская, какова ее история?
– Она всегда была, как только был построен дом – сразу после Великой Отечественной войны, и называлась экспериментальной, чтобы отличить ее от мастерской на улице Вавилова, где располагалась литографская мастерская графического комбината. Это всегда было место, где делались вещи творческие, не под конкретный заказ, «для себя», малотиражные вещи. Хотя, скажем, Евгений Кибрик здесь делал свои знаменитые иллюстрации к «Тарасу Бульбе» Гоголя. Эти вещи потом становились оригиналами для дальнейшей печати в типографии.
К концу 90-х мастерская пришла в упадок. Литография – дело довольно дорогое, и без дотационной поддержки содержать мастерскую было трудно. Помещение сдавалось внаем людям, к литографии никакого отношения не имеющим, небольшой фирме.
У меня возникла идея восстановить мастерскую. Когда мы сюда вошли, зрелище было довольно печальное. Ремонта не было многие годы, здесь был полный разгром, к счастью, сохранилась коллекция камней и станки. Пришлось все восстанавливать заново. Так, собственно, мы и появились. Вечер, на котором вы были, это как раз празднование семилетия возобновления работы мастерской.
– А чем вы вообще занимаетесь помимо книг?
– Мы вообще мало занимаемся книгами, мы занимаемся в основном станковой графикой. Идею серии «Книга художника – взрослым и детям» около года назад принес Виктор Гоппе, и он, конечно, хотел, чтобы ЛИТО развивалась еще и в этом направлении.
Мне эта идея показалась интересной, мы решили попробовать, тем более что среди постоянных художников мастерской есть профессиональные художники-книжники. Так у нас появилось еще одно направление деятельности. Книга художника – это очень сложная вещь.
Я несколько лет назад взялась делать книгу по предложению моего давнего друга Василия Власова. Это «Книга Судеб». Там нет почти никакого текста, никакой литературной основы, только мои работы и комментарии. Я делала ее год, и тираж всего четыре экземпляра. То, что мы сейчас создаем, гораздо компактнее и по объему, и по времени: мы делаем книгу где-то за месяц-два.
Во взрослой части проекта – в основном авторы Серебряного века. Екатерина Смирнова. Обложка книги Александра Блока «Двенадцать» / ng.ru
– Но чем вы все же занимаетесь помимо книг? Кто к вам приходит в мастерские, наверное, студенты в основном?
– Нет, что вы, не только. Собственно, изначально мастерская предназначалась именно профессионалам-графикам, и уж потом мы стали развивать часть, связанную с образовательными программами. В Москве немного мест, где бы можно было бы обучаться литографии: есть литографская мастерская в Суриковском институте, которой тоже руковожу я, есть в Институте печати (бывший Полиграфический), но большинство художественных институтов не имеют печатной базы. Это узкоспециальное дело, мало кто это умеет на том уровне, который необходим для преподавания. Однако, если даже вам и удалось поучиться этому в институте, основная проблема – где заниматься литографией после института.
В Москве не осталось ни одной грамотно и современно экипированной мастерской, где мог бы работать профессионал. Мы предоставляем такую возможность. Иногда приходят и вполне состоявшиеся художники, которые не работали в этой технике и которым интересно попробовать что-то новое, и остаются. Есть люди, которые просто расцветают в новом жанре, открываются совершенно по-новому. Конечно, мы принимаем и студентов, которые не имеют возможности попробовать себя в литографии в своих художественных институтах.
– Я заметил, что вы проводите выставки: у вас на двери афиша выставки художника Виктора Каулина. Он же, кажется, не занимался литографией? Он тоже имел какое-то отношение к мастерским?
– Виктор Каулин – это в основном офорты. Я с ним была хорошо знакома по дому творчества «Челюскинская». Он, конечно, здесь не работал. Но одной из очень важных сторон деятельности мастерской я считаю создание коллекции современной российской печатной графики.
Мы собираем все классические печатные техники – не только литографию, но и офорт, гравюру, ксилографию. Круг профессионалов, занимающихся печатной графикой, довольно узок, так или иначе мы друг с другом знакомы, если не лично, то по выставкам. Что-то попадает в коллекцию как дар авторов, что-то мы покупаем. За семь лет собралась полноценная коллекция, только без помещений для экспонирования.
Когда в музее «Царицыно» прошел первый фестиваль печатной графики, огромное количество работ было от нас. В конце концов профессионал – это не то что коллекционер-любитель: я не стану брать какую-то заведомо плохую вещь только из-за имени автора или ради полноты коллекции: я вижу, как это сделано.
– Давайте вернемся к вашей книжной серии: вы ведь сами приняли в ней участие. Лично мне очень нравится, как оформлена поэма «Двенадцать» Блока. Странный, конечно, вопрос, но почему именно Александр Александрович?
– Блок – это моя давняя любовь, я еще в детстве делала к нему иллюстрации, это была хорошая работа, то есть мне не стыдно было бы ее показать, и вот появилась возможность еще раз вернуться. Доделать, превратить это все в книгу.
– У вас во взрослой части, как мне кажется, получился в основном Серебряный век.
– Да, в основном Серебряный век, но это скорее случайность. Жестких рамок выбора произведений сначала не было, каждый выбирал, что ему по душе. Потом выяснилось, что Серебряный век всем близок и интересен.
– А что будет в детской серии? Я видел интересную книгу Юрия Энтина.
– Да, этой художницы изначально не было в нашей мастерской, она уже появилась с идеей оформить Энтина и удачно вписалась в проект. А так в основном это будут Корней Чуковский и Генрих Сапгир. Сапгир – мой выбор, я сразу знала, что именно буду делать.
– А Чуковского предложил оформить художник Виктор Гоппе?
– Да, это была идея Виктора.
– Я так и думал: у них какие-то особые отношения. А вы вы планируете в будущем еще какие-нибудь книжные проекты?
– У нас будет еще серия по рассказам Чехова. В целом это будет тот же формат, что и в серии «Книга художника – взрослым и детям».
– В «Книге художника – взрослым и детям» вы работали с поэзией, а здесь получается такое прозаическое дополнение. А вот, интересно, что вы сейчас сами читаете на досуге?
– Книги по истории. Я интересовалась прошлым. Если бы не стала художником, наверное, занялась бы историей.
– Вы знаете, я ведь по образованию историк. Мне приятно встретить пусть и не состоявшегося, но коллегу. А вам не хотелось сделать книги на более ранние тексты, не XIX–ХХ веков, а, скажем, на текст XVII века?
– О нет, я же понимаю, какое это сложное дело: если бы я ничего не знала, мне было бы проще решиться, но так – нет.
СПРАВКА:
Екатерина Борисовна Смирнова – книжный художник. Родилась в Москве. Окончила факультет графики МГХАИ им. В.И. Сурикова. Стипендиат Союза художников России 1997 года. Гран-при на конкурсе российской графики Tetterode Graphic Trophy Competition – «Окно в Нидерланды». Член Союза художников России. Принимает участие в выставках с 1988 года. Персональные выставки: выставка рисунка и акварели (Филиппины, 1988); выставка в ИБХ им. Шемякина (Москва, 1994); две выставки живописи и литографии в Калькутте и Дели (Индия, 1998); выставка в посольстве России (Япония, 1999); выставка в ГМВЦ – Росизо (Москва, 1999). Работы художника находятся в музее «Метрополитен» (Филиппины) и в частных коллекциях в России, США, Нидерландах, Австрии, Великобритании, Чехии, Индонезии, Индии, Японии.
