Валерий Барановский о только что вышедшей книге Д. Дорфмана «Одесса, рок-н-ролл, шестидесятые»
«Сетература», в понимании DD, замыкается на содержании, поданном лапидарно, без особых лексических и стилевых прикрас, — то есть, пренебрегает традиционными эстетическими ценностями; выдвигает на первый план «что», не заботясь о том «как» это самое «что» изложено.
Они, казалось бы, полные антиподы.
DD – один из наиболее энергичных, ярких, действующих персонажей русскоязычного литературного (и не только) Интернета; его идеолог и, в некотором роде, теоретик – остер, порою язвителен, нелицеприятен, равнодушен к политкорректности, рационален, внятен и, чаще всего, краток.
Дан Дорфман, тоже как будто бы родом из Интернета, но мягок, склонен к романтическим реминисценциям, толерантен, временами велеречив, час от часу расплывчат, сентиментален и, пожалуй, легко уязвим.
Странная раздвоенность
Их сосуществование, уверен я, складывается не так уж просто. В любой конфликтной (в интеллектуальном смысле) ситуации первый, не снисходя до болезненных рефлексий, свойственных второму, с легкостью насаждает ему при случае синяков да шишек.
Второй, подтачивая, пусть нехотя, исподволь, уверенность первого в непогрешимости выводов и дефиниций, которые тот, неутомимо и отважно путешествуя в сети, сделал и выстроил; вызывая в нем смятение вопросами, на которые никак не удается дать однозначного ответа, то и дело заводит его в тупик, откуда трудновато выбраться, доверяясь раз и навсегда выработанным правилам.
Ну, хотя бы по отношению к придуманному DD отличию «сетературы», от обычной литературы, как к чему-то качественно иному, нежели традиционное, самодостаточное, в том числе и литературное, письмо.
«Сетература», в понимании DD, замыкается на содержании, поданном лапидарно, без особых лексических и стилевых прикрас, — то есть, пренебрегает традиционными эстетическими ценностями; выдвигает на первый план «что», не заботясь о том «как» это самое «что» изложено; не придает значения сущим, на его взгляд, пустякам – жанровым особенностям вещи, языку, интонации и так далее, отдавая приоритет над ними интерактивным особенностям интернет-общения – так называемым, «комментам», которые, дополняя основной текст, сплавляются с ним в пределах новой целостности.
Впрочем, DD «сетературный» манифест полно и всесторонне изложил в книге «Встретимся в сети», которая в свое время вызвала немало противоречивых откликов, и, хотя незыблемость его позиции оказалась жизнью несколько поколебленной, не считает нужным, уступая Дану Дорфману, вновь взяться за обсуждение проблематики, которая была всесторонне рассмотрена в первой, дискуссионной книге.
Дискуссионной, потому что своеобразие ей обеспечила именно интерактивная составляющая, где собеседниками и непримиримыми полемистами выступали — он со своими спорными тезисами и авторы комментариев, некоторые из которых были лучшими спорщиками, чем сам DD, и потому захватили значительную территорию этого уникального сочинения.
И все же, тогда никто так и не смог, по-моему, убедительно доказать автору, что содержание и форма нерасторжимы; что первое реализуется лишь в определенном сорасположении элементов формы; что сетевая литература, несмотря на высокую технологичность творческого процесса, не может сбросить со счетов всего наработанного эстетической наукой до появления DD на просторах Интернета.
В той давней книге Дан Дорфман, если и присутствовал, то почти незаметно, робко, не решаясь вмешаться в словесную битву титанов контркультуры с богами, которые, по их мнению, отжили свое.
Скорее всего, если бы заново тщательно проштудировать произнесенное в те дни DD и скорописью выброшенное в Интернет, мы бы нашли и явные следы присутствия Дана Дорфмана, ибо главный постулат апологетики сетературы, как ни забавно это выглядит, вполне укладывается в классические представления культурологов, например, М.М. Бахтина и В.С.Библера, о диалогической основе человеческих отношений, детерминирующей природу всех «речевых жанров».
Поиски собеседника, Другого (по Бахтину), признание его как Личности, равной тебе, – важнейший импульс художественного творчества. Не исключая, наверное, «сетературы», правда, в хорошем, полноценном ее исполнении.
И это, конечно, из Дана Дорфмана, которому, может быть, в силу возраста, свойственны сочувственное, сострадательное отношение к ближнему; признание его достоинств; чуткое восприятие нюансов чужой речи; постоянная готовность к эмоциональному консенсусу с окружением.
Недавнее музыкальное «Ретро»
Попытка свести диалог к скупым и недвусмысленным формулировкам на обозначенную в преамбуле тему, не терпящая слишком настойчивых возражений, категоричность, завершенность деклараций — свойство вневозрастное – это, надо думать, в характере DD.
Так вот, и то, и другое, столкновение этих полярных начал и, как ни странно, их органическое сопряжение в рамках одной, весьма сложной, неординарной индивидуальности, с первых же страниц обнаруживается в только что выпущенной Санкт-Петербургским издательством «Ретро» новой книге DD — Дорфмана.
Называется она «Одесса, рок-н-ролл, шестидесятые», хоть ее полный двойник в Сети имеет другое название, «Послушай и вспомни».
Жанр книги обозначен, может быть, несколько легкомысленно – «песенник».
Посвящена же она поколению шестидесятых (разумеется, прошлого века), ровесникам автора, по крайней мере, по мировосприятию. Здесь он по-прежнему остается в пределах «сетературы», хотя некоторые, ранее провозглашенные принципы уже не возводит в абсолют, что оставляет надежду на его дальнейшую эволюцию.
Для того, чтобы это убедительно показать, и понадобилось столь пространное вступление.
Сразу скажу, с проектом Дорфмана и его единомышленников, которым опять-таки принадлежит немалая часть текста, я прежде всего познакомился в Интернете — там, где этот проект начался и естественным образом через несколько лет завершился.
И очень этому рад.
Сетевой вариант книги просто пропитан музыкой, и потому при неторопливом ее чтении скоро возникает ощущение непреходящего праздника.
Несмотря на уверения Дорфмана, что ни сочинять музыковедческого труда, ни даже прослеживать развитие рока, от момента его зарождения до «золотой осени» семидесятых, он не собирался; что его задача лишь рассказать по мере сил о времени и себе; об Одессе, где тогда жил; своих друзьях, вообще поколении шестидесятников, несмотря на это, именно музыка самого разного свойства.
От «Чаттануги-чу-чу» из «Серенады солнечной долины» в исполнении оркестра Гленна Миллера до «Лестницы в небо» группы Лед Зеппелин – выступает здесь контекстом, в котором только и возможно естественное соединение отчасти просветительских, отчасти исследовательских штудий DD со свободной, эмоциональной манерой повествования, свойственной не скованному условностями Дану.
Именно это обстоятельство и вызывает у меня опасения, что вышедшая из печати книга, будучи лишенной ю-тубовских вставок, — книга безмолвная, звучащая лишь в воображении тех, для кого, подобно молодому Дорфману и его столь же юным товарищам, рок, буги-вуги, твист и так далее были в некотором роде и смыслом жизни, и способом самовыражения, и единственной возможностью сопротивления системе, осознанного или не очень, — такая книга читателям, далеким от их идеалов и заблуждений, интересной не покажется.
Вот тут-то, по крайней мере, в этой книге и проступает слабая сторона «сетературы», растиражированной в печатном виде, ибо в обеззвученном массиве текста, сразу же окажутся лишними, ничем не мотивированными хвостами, соединительными веревками, назойливые столбцы «комментов», далеко не всегда содержательных и уместных, хотя и отражающих процесс формирования проекта.
Сила и слабость сетературы
Иногда комменты, которые скурпулезно перенесены в печатный вариант просто раздражают.
Например, настырный интернетский «френд» с юзерпиком «profi», человек несомненно умный и знающий, занялся пространным и нудным для мало осведомленного, не отягощенного специальными знаниями читателя, выяснением онтологических особенностей направления в рок-музыке, именуемого «прогрессив».
Из того же ряда нелепостей — публичное выяснение настоящего имени невестки капитан-директора китобойной флотилии «Слава» Соляника.
Все это, думаю, не только портит печатное издание, но даже некоторые куски интернет-проекта превращает в невыносимую тягомотину.
И это было бы непоправимой бедой, если бы DD, все время дискутирующему, что-то скрупулезно уточняющему, классифицирующему материал, немалыми усилиями удерживающему его структуру в состоянии относительно устойчивого равновесия, с трудом подавляющему временами досаду и раздражение, — если бы ему самоотверженно не помогал равнодушно относящийся к любым проявлениям начетничества и педантичности, лучезарный Дан.
Прочтите книгу и увидите, как хороши внезапно вспыхивающие в массиве текста эскизы городского быта, одесские ландшафты – улицы, стадион с морем в пастельной перспективе, послевоенные «развалки»; мгновенные, одним росчерком пера схваченные психологические портреты; целомудренные и одновременно чувственные эротические сцены.
Точна речевая стилизация при описании перипетий одесской жизни. Сочно и влюбленно передана атмосфера молодежнoй тусовки, которая называлась бит-клубом.
Бит-клуб этот возник по недосмотру чиновников от комсомола. Уютен и легко проходим, но зато бесконечно длинен в юношеском времени и пространстве Бульвар, дети которого устраивались со своими гитарами у Воронцовского дворца, на ступенях колоннады.
Многочисленны и верны мельчайшие детали нашего общего существования в шестидесятых — я ведь тоже родом из этого времени и из этого города и могу об этом с полным правом судить!
И все это, даже если написано соавторами основного автора книги (да простят они меня, не желающего умалять их достоинств), – прежде всего Дан, еще раз Дан и только Дан.
Почему?
Да потому что именно он своим присутствием, своим постоянным, углубленным участием оплодотворил этот бесконечно громоздкий, постоянно выворачивающийся из рук; то тормозящийся, начинающий плестись медленно и скучно, то пускающийся вскачь; выполненный, очень несхожими почерками проект.
А DD, смирившийся с вольнодумством своего второго «Я», как-то вдруг, без всякой подготовки, преподнес читателям и слушателям очаровательные сюрпризы – вроде появления в главе об авторах одного хита Юрия Лозы с его бесподобным «Плотом».
Изящно и легко коснулся происхождения странного словца «Шизгара» («She’s got it») — так назывался еще один хит в исполнении Маришки Вереш.
Открыл перед нами идиотизм веселенькой версии магомаевской песенки о дочери шарманщика, в которую превратилась драматическая, библейская «Дилайла» (Далила). Дал свой, отличающийся глубоким пониманием сути текста перевод песни гениального Джима Моррисона.
Бесстрашно взялся за описание наркотической, «косяковой» атмосферы, в которую были погружены многие рок-исполнители, и которая, вот парадокс, стала питательной средой для появления потрясающих образцов музыкального творчества…
Где-то у вчерашнего Дорфмана было, по-моему, сказано, что сетевая литература, в сравнении с традиционной, идентична обычной, без прикрас жизни; подает ее такою, какова она есть.
Картина летней ночи, нарисованная, так сказать, с помощью лунного отблеска на горлышке разбитой бутылки и тени от мельничного колеса, — это не ее метода. Второй реальности она не создает. Рискну возразить.
Помнится, давний конфликт властей с неожиданно свежей для советского телевидения новостной программой ТСН состоял в том, что физиономия дня, как оказалось, решительно меняется в зависимости от того, кто отбирает сюжеты.
Облик времени, который живописует интернет-проект «Послушай и вспомни» таков, каким он представляется именно Дорфману, его DD и Дану, находящимся в состоянии постоянного, плодотворного сотворчества-противостояния.
Другие, скажем, тот же Раков или Херсонский, его друзья, соавторы и спорщики, изобразили бы его иначе. Их реальность 60-х несомненно была бы иной.
Ну, да ладно. Но отчего так грустно?
Ведь, будем справеливы,в сети книга, несмотря на то, что угловата и неравновесна, все равно, благодаря музыке, состоялась. И тем самым для себя оба Дорфмана «сетературу» перед ее ниспровергателями на сей раз реабилитировали.
Печально иное.
В печатном варианте ни тщательное литературное редактирование, которое в этом случае просто необходимо; ни ликвидация интерактивных шлейфов и длиннот; ни идеальный дизайн не обеспечат успеха, которого заслуживает этот безумный труд.
Ведь книга все-таки звучать не может.
Во всяком случае, как обычная книга.
Текст: Валерий Барановский, Одесса
Источник: Частный корреспондент