Борис Барабанов («Ъ») объясняет, почему в FM-эфире нет нормальной музыки. Из-за женщин
Прошлой осенью вместе с моим другом Валерием Марьяновым я оказался на вечеринке одного очень мощного радиохолдинга. (Погруженный «в тему» читатель без труда распознает, о каком радиохолдинге идет речь, но я не буду его называть просто потому, что речь не о нем, а о системе и тенденции.) Примерно в шесть вечера мы оказались в одном из больших и известных московских ресторанов, расположенном по иронии судьбы в одном доме с Министерством связи и массовых коммуникаций, которое выдает лицензии на радиовещание. Ресторан был разделен на секторы по количеству входящих в холдинг станций — сектор станции, которая крутит «зарубежную поп-музыку 80-х и 90-х», сектор с современной танцевальной музыкой, сектор с актуальной поп-музыкой, сектор с советским и вражеским ретро и сектор с попсой 90-х. Каждая из станций делегировала по несколько форматных исполнителей на сцену. Еще была станция с неясным для меня форматом, за которую как раз рубилась опекаемая Валерой группа Jukebox Trio. Таким образом, вечеринка, посвященная старту нового сезона, превратилась в нескончаемую дискотеку, сет-лист которой включал в себя самые массовые и народные хиты, какие только можно себе представить.
Формат действа можно было обозначить как «клиентская вечеринка». Холдинг представлял товар лицом, рассчитывая повысить и без того заоблачные продажи рекламы. Соответственно если на сцене трудились в поте лица простые певцы и музыканты, то в зале фланировали представители профессий, невероятно важных для радиоиндустрии. Это были, прежде всего, сейлз-менеджеры, бренд-менеджеры, специалисты по маркетингу, PR-менеджеры и прочие важнейшие фигуры радиорынка. Это были люди, сквозь которых течет кровь индустрии — рекламные деньги. И нужно признаться, что 95% аудитории составляли женщины. Московские женщины в самом соку. За окном была грязь и слякоть. В воздухе вечеринки, кажется, сами собой высекались искры.
Да простят мне читатели некоторый кобелиный цинизм, но по-другому не скажешь: на этой вечеринке был собран высококачественный генетический материал, смачные московские «тёлки» в возрасте от 25 до 35 лет, которым, похоже, некуда было спешить в этот вечер. Мы с моим другом, люди женатые и, кажется, давно успокоившиеся по части клубного пикапа… как бы это сказать — с трудом подняли упавшие на пол челюсти. В последний раз мои ноздри шевелились с такой интенсивностью, кажется, в баре «Голодная утка» году в 1997-м. Молодые женщины отрывались под группу Secret Service так, словно завтра — конец света. Ресторан ходил ходуном. Виски лилось рекой. Праздник коммерческого радиовещания затянулся за полночь.
Эта картина долго не выходила у меня из головы. Помимо самого факта высокой концентрации молодых и общительных красавиц в месте, которое чудом укрылось от азартных столичных плейбоев, было стойкое ощущение, что вот это и есть наше российское музыкальное радиовещание. Не певцы, не диджеи, не программные директора, а именно женщины-менеджеры, заседающие в своих офисах, решают, какую музыку будет слушать страна.
Большинство радиостанций в московском FM-диапазоне новую музыку просто не ставит. Если это возможно хотя бы теоретически, то новая песня попадает к программному директору или музыкальному редактору. На этих позициях трудится уже гораздо больше женщин, чем в звукозаписывающих студиях, но мужчины все же встречаются. Далее нужно принять решение — «формат» это или нет. Я, кстати, ничего дурного в этом слове не вижу. Радиостанция — это прилавок с песнями, и на каждой песне должен быть понятный ярлык — цвет, размер, фасон, материал, новая коллекция, прошлый сезон, секонд-хенд или винтаж. Программный директор принимает решение самостоятельно или после совещания с худсоветом, в который входят те же музредакторы и радиодиджеи. В этой категории работников радио женщины составляют уже довольно серьезный процент. Считается, что слушателю по душе приятные девичьи голоса, звонкие или же сексуально-низкие.
Текст: Борис Барабанов, обозреватель ИД «Коммерсантъ»
Источник: openspace.ru