Непонятно, что же в конце концов спасло героиню американской дебютантки – роман Набокова или любовь к еде
Лесли Дэниелс. Уборка в доме Набокова. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. Перевод с английского А. Глебовской
Синопсис: при разводе отрицательный муж отбирает у положительной, но затюканной героини ее горячо любимых детей. Героиня, оставшись без семьи, тратит последние деньги на дом в американском захолустье. Выплатив первый взнос, она узнает, что дом когда-то принадлежал Набокову — он жил в нем аккурат перед написанием «Лолиты», преподавал литературу каким-то остолопам и, кажется, мучился. Вот в этом доме героиня и обнаруживает неоконченную рукопись — она, естественно, будет на карточках и вполне предсказуемо окажется необыкновенно хороша. О находке нам будет сообщено немного: роман о бейсболе и любви (видимо, в массовом американском сознании Набоков предстает писателем, с легкостью сочетающим несочетаемое), но героиня решит, что роман, независимо от того, принадлежит он перу Набокова или нет, должен быть издан, и это решение откроет ей новые горизонты и неожиданным образом встряхнет то болото, в котором она оказалась. Ну очень неожиданным.
Лесли Дэниелс — американская дебютантка не самых юных лет — написала странную помесь дамской прозы с каким-то полумистическим детективом. Гротескный сериал о тайной жизни американской сабурбии Desperate Housewives в свое время поведал нам (не первым, впрочем), что за фасадом внешнего благополучия скрываются те еще перверсии. «Уборка в доме Набокова» эту тему с удовольствием продолжает и развивает, но к маниям и фобиям жительниц пригорода здесь зачем-то добавлена рукопись неизвестного автора. С одной стороны, читателю сразу дают понять, что вопрос авторства в пределах романа решен не будет — не для того он писался, и вообще у нас тут детей отнимают. С другой — сюжетный ход с найденным на карточках текстом даже при минимальном его развитии мог бы оказаться спасительным для этой, в общем, ничем не примечательной прозы. У вас на руках оказывается неопубликованный роман Набокова? Так неужто вы не дадите читателю хотя бы строчки из него? Но Лесли Дэниелс не дает, более того, когда ее героиня начинает заполнять лакуны в тексте (в нем отсутствует некая ключевая сцена), нам даже от лакун остается куцый огрызок: «сцена вышла слабенькая». Зачем здесь эта рукопись — непонятно. Набоков превращается в deus ex machina: периодически героиня обращается к нему как к невидимому другу, и это неожиданно придает ей сил — вот ведь амикошонство! К чести автора заметим, что гениальный русский ни разу на призыв не отвечает, а то могло бы выйти вообще черт знает что.
Помимо стремления издать рукопись, от мрачных мыслей героиню отвлекает еда. Пристрастие к съестному у нее слегка патологическое — редкая страница обходится без того или иного гастрономического описания. Удивительным образом в книге почти не обедают и не ужинают, разговор преимущественно ведется о завтраках: тосты, свежесбитое масло, круассаны и яйца, приготовленные тысячью способов. Все это бесконечно поедается и любовно описывается, но совершенно непонятно, что автор хотел этим сказать. А главное, непонятно, что же в конце концов спасло героиню — роман Набокова или любовь к еде.
Еще одна причина того, что в книгу никак не получается вжиться — неказистый перевод. Дэниелс, очевидно, говорит очень просто, словами и выражениями таких же растерянных женщин, как ее героиня. Переводчик тем не менее осторожничает, героиня в русском переводе может сказать «поискать в Гугл», хотя «погуглить» в данном случае подошло бы куда лучше. Встречается неизменное «прочистить горло» — на русском языке это называется «откашляться». О том, как следует переводить давно и прочно вошедший в обиход англоязычной публики термин passive-aggressive, ученые спорят, но простая русская женщина вряд ли поймет, о чем идет речь, столкнувшись с оборотом «пассивно-агрессивное поведение».
Впрочем, для дебюта, каковым «Уборка в доме Набокова» и является, написано неплохо: книга ни разу не опускается ниже некоторого среднего уровня. В ней нет ни сюжетных, ни стилистических ляпов, читается «Уборка» легко, — и потом, тут всего в меру. При желании роману можно было бы подобрать несколько красивых смыслов: искусство находится вне морали, человек по природе своей гедонист etc. Но если честно, «Уборка в доме Набокова» совсем о другом. Это незатейливое, хоть и не лишенное обаяния повествование о том, что «после сорока жизнь только начинается». Книга, обслуживающая интересы определенной социальной группы — не очень юных женщин, чья жизнь некоторым образом дала крен. Идеальная роль для подзабытой голливудской актрисы второго плана, всю жизнь ожидающей, что однажды ее имя прозвучит.
Где-то в середине, когда героиня решается на свое безумное предприятие, внутри еще теплится надежда, что вот-вот повествование съедет с рельс, поезд перевернется и начнутся наконец паника и ужас. Ощущение, будто идешь по холодному льду, ожидая падения в смертельно холодную воду литературы, но нет, к концу книги лед крепчает, превращается в железобетон: все линии прочерчены, все акценты расставлены. Принц женился, злодей убит.
Жизнеутверждающе — и до зевоты скучно.
Текст: Александра Стуккей
Источник: openspace.ru