Вся номинация «Fiction/переплет» премии «Бестселлер года» (2009) отошла книгам Стефани Майер. ВАРВАРА СМУРОВА подробно исследует феномен популярности вампиров у нового поколения школьниц
Роберт Паттинсон не бросал дротики в свое изображение. Это важнейшая культурная новость последних месяцев, без шуток. В ней есть все, что нужно знать о современной культуре: здесь и ярость секс-символов, направленная на собственные вечно юные, нестарящиеся фотографии — предметы всеобщего вожделения, и готовность средств массовой информации сделать новость из любого сообщения, и неуязвимость виртуального героя — не бросал, в общем, начальник, что хотите делайте, а дело не шейте.
Если вы не знаете, кто такой Роберт Паттинсон и почему он должен или не должен кидать в себя дротики, вы никогда не станете тринадцатилетней девочкой. Паттинсон — актер, исполняющий роль вампира Эдварда Каллена в экранизации «Сумеречной саги» Стефани Майер. История любви девушки-старшеклассницы Беллы Свон и вечно юного вампира Эдварда держится в списках бестселлеров в десятках стран с 2005 года. Новость про дротики — далеко не единственный пример «сумеречного» безумия. В городке Форкс — месте действия саги — празднуют «День Стефани Майер» в день рождения Беллы. Девушки осветляют волосы в технике twilights. В ноябре выходит комикс по биографии Стефани Майер, изложенной от лица вампира. Желающие могут купить кольца для двоих в стиле «Сумерки», в виде острых зубов. Перед официальной премьерой экранизации первой части саги девочки-фанатки разбили палаточный лагерь у кинотеатра, а премьера «нескольких эпизодов» из второй части саги считается главным событием нынешнего Римского кинофестиваля. Мероприятие включает в себя «чтение романа Стефани Майер», и билеты на это событие были раскуплены в течение трех часов. После каждого предложения хочется написать «с ума они все посходили».
Это как раз и интересно: почему они все вдруг посходили с ума. Что такого важного в рассказе о вампире, который каждый год учится в выпускном классе школы — и тут вдруг влюбляется в обычную девушку, и потом три романа подряд они трепещут от близости друг друга или, наоборот, от невозможности друг друга увидеть. А в четвертой книге — ну, вы знаете. Продолжают своеобразно трепетать.
С вампирами (как и с зомби, но это немного другая история) легко иметь дело, они являются универсальным объектом для проекций. Вампир — это Другой, это способ разобраться со своими комплексами и сказать вслух о том, о чем говорить не принято. Неудивительно, что вампиры как литературные герои сильно изменились с момента своего появления — так же как менялся и образ Другого. Из сексуальных упырей они превращались то в неизлечимых больных или другую расу (50-е, «Я легенда» Ричарда Матесона, True Blood), то в сообщество изгоев (70-е, «Интервью с вампиром» Энн Райс), то в безобидных комикс-зубастиков.
Райс сказала в одном интервью: «Мои вампиры были метафорами аутсайдеров, потерянных, странников в ночи, которые помнят тепло света Господня, но не могут найти его». Она называла свое «Интервью с вампиром» своеобразным ответом на тогдашнюю мейнстримную литературу вроде Апдайка — «протестантские романы», приземленные, не дающие читателю возможности духовного переживания, просто мелкие заметки о мелких озарениях среднего человека, «написанные под влиянием субботних газет». В «Хрониках» Райс речь шла о поиске себя и Бога. «Вампир — убийца… Хищник. Всевидящие глаза даны ему в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей ее полноте. Без слезливой жалости, но с заставляющим трепетать душу восторгом, потому что именно он ставит в ней точку, он — орудие божественного промысла». Правда, исследователи, наоборот, считают, что Энн Райс как бы перевела вампиров из католической веры в протестантскую, основанную, в частности, на спасении личной верой.
Текст: Варвара Смурова
Читать текст полностью
Источник: openspace.ru