Карлос Буро. От ренессанса к постмодерну.– СПб.: Алетейя, 2010. – 156 с.
Испанский художник-сюрреалист Карлос Буро (р. 1929, Сантандер) почти неизвестен в России, однако это один из самых интересных последователей Сальвадора Дали, с которым его связывает и любовь к Каталонии (с 1946 года Буро живет в Барселоне).
Просмотрев альбом, можно заключить, что Буро всю жизнь рисует одну и ту же картину (стигмат гениальности). Иначе говоря, вращается в магическом круге относительно небольшого числа навязчивых образов (мотивов), воплощаемых с завидным упорством и неистощимой изобретательностью. Попробуем их перечислить.
Материнство. К образу матери с ребенком художник обращается наиболее часто и на протяжении всей жизни: «Материнство в кринолине и с драконом» (1968), «Материнство с бамбуком» (1978), «Экологическое материнство» (1980), «Необычное материнство» (1982), «Арабское материнство» (1983), «Материнство со шпинатом» (1996), «Материнство (Изабель и Александра)» (2002).
«Материнство на фоне грудей» (1969) – это, пожалуй, «визитная карточка» Буро. Мать (как почти всегда у этого художника) изображена в широкой складчатой юбке, символизирующей, возможно, плодородную силу и фертильность. Грудь ее обнажена, а на заднем плане вздымаются полусферические холмы, увенчанные сосками. Кринолин юбки так объемен, что силуэт женщины начинает «рифмоваться» с холмогрудями. Мать – грудь с грудями, грудь в квадрате, метагрудь. Ребенок – третья грудь. Но это не загадка, а разгадка. «Даже в непостигаемом, мятущемся мире все постижимо в материнстве, – пишет Буро. – Мать всегда мать, и она со своим потомством повсюду, везде, где она воплощает вечное, спасительное материнство, охраняя себя и своего ребенка от чуждого и неспокойного мира, окружающего их обоих».
Цветы из первозданного мира. Они похожи на плоды физалиса в разрезе. Просматриваются насквозь. Выглядят хрупкими, как китайские фонарики из гофрированной бумаги.
Человекоподобные насекомые или же насекомоподобные люди. У них человеческие головы, лишенные волос, длинные конечности с костлявыми пальцами и пухлые, но пустые в разрезе брюшки с металлическими жалами.
Сегментированные трубки. Членистые брюшки и конечности насекомых. Стебли бамбука, шланговидные побеги. Парапет и мебель из изогнутых трубок. Трубка в трубке. Коленчатые трубы сантехнического назначения с утолщениями в форме луковиц, продольными надрезами, муфтами. Штуцеры, патрубки, раструбы…
Доспехи из щитков, кирасы, латные юбки, наручи и поножи, как правило, сегментированные, придающие человеку сходство с насекомым. Прозрачное уподобление: латы – внешний скелет – хитиновый панцирь.
Механические крылья из трапециевидных или трубообразных сегментов, как и в предыдущем случае придающие человеку сходство скорее с насекомым, чем с птицей.
Пустая посуда в руках персонажей – в качестве украшений, снаряжения, одежды.
Раковины с бороздками, створками и конусообразными спиралями, похожими на брюшки насекомых.
Колеса: широкие обода, многочисленные спицы, оси в виде изогнутых трубок.
Плывущие человеческие фигуры на фоне зависших в воздухе городов с фаллическими башнями, куполами и выступами в форме грудей. Пример – «Эрос и Танатос» (1997).
Навязчивых образов – десяток, а метамотивов – всего два: женская грудь и сегментированная трубка…
Текст: Михаил Бойко
Источник: НГ Ex Libris