После затяжного кризиса маленькие книжные магазины переживают бурный расцвет, заметила Варвара Бабицкая
Похоже, нам на радость прошли времена, когда «книгами торговали, как колбасой». Два года назад маленьких книжных магазинов в Москве почти не осталось, и казалось, что кризис прихлопнул точки сбыта интеллектуальной литературы, а выживут после ядерной зимы только корпорации-монстры. Долгое время, кроме «Фаланстера», ткнуться было особенно некуда — спасибо, выручали книжные ярмарки. Но в последний год по неизвестным причинам ситуация радикально изменилась: мы наблюдаем настоящий бум маленьких книжных магазинов. Появляются и отпочковываются совсем новые, возрождаются незаслуженно забытые старые. Причем что нас не убивает, то, очевидно, делает сильнее: традиционно-идеалистический подход к мелкому книжному бизнесу сменяется деловым. Маленькие книжные магазины и раньше не считали себя конкурентами в силу интеллигентности хозяев, малочисленности точек и сплоченности перед лицом общего врага — обезличенной, коммерческой по преимуществу книжной торговли. Но если прежде эти очажки культуры с небольшими вариациями походили друг на друга, то теперь каждый стремится занять на рынке собственную нишу. Основных пути два: первый можно назвать специализацией, второй — концептуализацией.
Яркий пример специализированного маленького книжного — магазин «Гумбольдт & Гумбольдт: Карты. Атласы. Землеописание», открывшийся на Покровке в июне 2010-го. Хозяин магазина Алексей Дьячков известен своей работой в книготорговой компании «Берроунз» и крошечным издательством «Коровакниги», выпускавшим, скажем, современную драматургию и малую прозу. Изначально магазин должен был называться «Путешествует…» — в честь героини «Завтрака у Тиффани», на чьей двери висела карточка: «Мисс Холидей Голайтли. Путешествует». Но это название, дань любви основателя к американской литературе, было признано слишком непонятным и сохранилось как девиз магазина на выпущенных им телеграфных блокнотах. «У меня географическое образование, — рассказывает Дьячков, — я с детства занимаюсь туризмом, чемпион Волгоградской области среди юниоров по спортивному ориентированию, занял второе место на геологическом слете юных геологов Читинской области, за это был послан в Артек. В армии работал в оперативной части, рисовал карты для начальника штаба, для командира полка». Картографический магазин — давняя мечта Дьячкова, к ее воплощению он относится со всей строгостью: в магазине продается не атмосфера, не стиль жизни и не культурная программа, а буквально: карты, атласы и книги по землеописанию. Это всевозможные путеводители (иногда очень редкие), травелоги, а также вообще литература, имеющая отношение к путешествиям и естественным наукам, в диапазоне от «Происхождения видов» Дарвина до кулинарно-страноведческого альбома художников Георгия и Константина Тотибадзе «Грузия. Первое, второе, третье». Коллеги из дружественных магазинов всячески рекомендуют расширять эту линейку, но Дьячков, отдавая должное идее поставить рядом с путеводителем по Нью-Йорку тот самый любимый роман Трумена Капоте, опасается, как бы этот концептуальный, но трудноформализуемый подход не повредил основной специализации магазина. Ассортимент в «двух Гумбольдтах» действительно совершенно исключительный, от очень красивых репродукций старинных карт до стойки «Мечта реваншиста» с картами областей бывшего СССР 80-х годов. Это требует много усилий: ситуация с картами ровно противоположна ситуации с книгами, которые издаются и потребляются в основном в двух столицах, с трудом добираясь до провинции; карты, выпускаемые региональными геодезическими предприятиями Иркутска, Новгорода или Ростова, наоборот, трудно найти в Москве. «Гумбольдт & Гумбольдт» находит их и выписывает: первое, что бросается в глаза при входе в магазин, — двухкилометровка Тункинских гольцов. Кто знает, тот поймет.
Другой специализированный магазин — «Лавочка детских книг», открытая издателем Вадимом Мещеряковым сначала, полгода назад, на Старом Арбате, а недавно переехавшая в более перспективное место — на Солянку. Собственно, название говорит само за себя. Это единственное место в Москве, где практически весь ассортимент хороших детских книг собран в одном месте и выставлен лицом, что для детской книги, для которой оформление — всё, архиважно. Надо сказать, что внешний вид детских книг чудесно преобразился буквально в последние пару лет, но не менее радует другое: маленькие детские издательства, часто создаваемые из чистой любви к искусству людьми предельно некоммерческого склада и потому все время балансирующие на грани выживания, учитывая низкую производительность и по определению дорогую полиграфию, наконец получили свою точку сбыта. Раньше они продавали книги главным образом на книжных ярмарках два-три раза в год. Другое немаловажное свойство «Лавочки», которое также можно назвать родовой чертой маленьких магазинов вообще, — там почти нет плохих книг. Отметить какие-то издательства или наименования поэтому трудно, но меня очень порадовали первый из пяти будущих томов полного издания комиксов Туве Янссон о муми-троллях, впервые выпущенных издательством Zangavar по-русски, и новинка «Августа» (уже десять лет издающего в лучшем случае по одной книжке в год; сами издатели детских книг в один голос называют его лучшим) — переиздание «Повести о рыжей девочке» Лидии Будогоской. Еще там есть букинистический стеллаж, и, наконец, «Лавочка детских книг» функционирует как интернет-магазин. Там же можно посмотреть расписание мероприятий — презентаций, встреч с авторами и прочих детско-родительских тусовок.
Второй путь, по которому идут мелкие книжные предприниматели, — это концептуальный книжный магазин. Наиболее выразительное и успешное воплощение этой модели — магазин «Додо», открытый литературным деятелем широкого профиля Александром Гавриловым совместно с Шаши Мартыновой (издательство Livebooks) на Рождественском бульваре в августе 2009 года. В апреле 2010-го у «Додо» появился филиал на Покровке (рядом с кинотеатром «35 мм») под названием «Джаббервоки». Таким образом мы получили такой вроде бы оксюморон, как сеть маленьких книжных магазинов. Для концептуального книжного точкой отсчета является не ассортимент, а аудитория. Как говорит Александр Гаврилов, «любой такой стилевой магазин есть предположение о том, что некоторая аудитория существует и она платежеспособна. Некоторые эксперименты удались блистательно, например, мы всегда с изумлением и восторгом смотрим на наших коллег из “Фаланстера”, некоторые не удались — например, “Перемещенные ценности” в Санкт-Петербурге. “Додо” был экспериментом, обкатывающим версию Шаши Мартыновой о том, что существует юный городской читатель, склонный приобретать книги и вести при помощи книг сознательный аутический поиск неких иных пространств. Такой читающий эскапист. Человек, которому не очень интересно, как устроена реальная жизнь, но зато очень интересно созидать и исследовать новые миры и уходить в них с головой. Эта аудитория есть, она платежеспособна и с удовольствием обживает магазин как практически клубное пространство». Если с аудиторией все более или менее понятно (это, в общем, люди, которых принято называть кидалтами), то в ассортименте можно разобраться разве что интуитивно. В «Джаббервоки» (магазин, чье отличие от «Додо» состоит в расчете в первую очередь на синефилов, вскормленных кинотеатром «35 мм») тем не менее нет кино. Зато есть стеллаж, посвященный только изданиям «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла (книги культовой для создателей и прихожан обоих магазинов, давшей им названия и мифологию), есть уголок аниме и много классической музыки. Что до книг, то они рассортированы традиционно, но подобраны хаотично. Полка «О литературе» повергает в недоумение, а полка поэзии — в глубокую депрессию. Зато я нигде, кажется, не видела такого количества Сомерсета Моэма в разных изданиях. Александр Гаврилов объясняет все это так: «Формат складывается как набор предложений. Какие-то вещи мы выискиваем, на какие-то соглашаемся. Вот предложили нам аниме — мы думаем: ммм, прикольно! Книжный магазин в отличие от сыроваренной фабрики не побуждает ассортимент к появлению. Для нас скорее важно удостовериться, что на этих полках нет ничего, что сознательно оглупляло бы или ухудшало жизнь читателя. Потому что, к сожалению, абсолютное большинство книг, которые числятся бестселлерами в Российской Федерации, сознательно направлено на то, чтобы человек, их прочитавший, сделался глупее, несчастнее и хуже».
Конкретный выбор книг на полках не является главным в «Додо» и «Джаббервоки» еще вот почему: значительную часть оборота магазинов составляют книги, уже ушедшие с полок, которые продавцы специально ищут на аукционах и прочем вторичном рынке по заказам покупателей. Эта ценная опция прямо вытекает из идеи магазина как клуба единомышленников, а не места сбыта. Отсюда же — культурная программа, включающая концерты, кинопоказы, кулинарный мастер-класс, лекцию по истории джаза и прочие вещи, также не формализуемые, но интуитивно, видимо, понятные членам новой секты «алисоманов».
Наконец, примером некоторой промежуточной стратегии может служить сейчас возрожденный магазин «Гилея». Представлять его нет нужды — это бренд легендарный, один из двух старейших маленьких московских магазинов интеллектуальной литературы, возникший в начале девяностых и открытый одноименным издательством Сергея Кудрявцева. Строго говоря, «Гилея» с тех пор и не закрывалась, но когда после своего золотого века на Знаменке и позже на Большой Садовой магазин переехал на Нахимовский проспект, в здание библиотеки ИНИОН, он практически пропал с радаров. В июле 2010-го «Гилея» триумфально вернулась в центр, на Тверской бульвар, обретя новое помещение в Московском музее современного искусства, а вместе с тем — новую аудиторию, новый ассортимент и новое расширение: «Гилея: Культура. Искусство. Авангард».
По словам хозяина магазина Сергея Кудрявцева, и формат в определенном смысле не новый, а является вариацией хорошо забытого старого: когда-то издательство «Гилея» специализировалось на русском авангарде, издавая Малевича, Хармса. Особенно памятны читателям пиратское издание Введенского и прошлогоднее семитомное собрание Геннадия Айги — само название «Гилея» позаимствовано у группы поэтов-футуристов десятых годов прошлого века. Теперь упор сделан в первую очередь на книги и альбомы по культуре и искусству в самом широком понимании, будь то альбомы Энди Уорхола, «Саломея» Оскара Уайльда с иллюстрациями Обри Бердслея или исследование Андрея Крусанова «Русский авангард», выпущенное издательством «НЛО» и презентовавшееся в «Гилее». Наряду с тем в магазине очень неплохой выбор и просто хороших книжек, включая изданные несколько лет назад, держать их на полках, отнимая место у новинок, вообще привилегия маленьких магазинов. Как говорит Кудрявцев: «У нас есть выраженный профиль – мы пытаемся представить новаторские течения в разные времена, от авангарда до актуального искусства. Четкие критерии подбора художественной литературы трудно вербализовать – это новаторская, часто альтернативная, контркультурная проза». Определенный политический уклон, который всегда имела «Гилея», сохраняется в той мере, в какой его имеют соответствующие течения в искусстве и литературе – скажем, дадаизм, сюрреализм, футуризм.
При этом не меньшее, чем специализация ассортимента, значение имеет серьезная культурная программа под названием «Гилейские чтения» – презентации, литературные вечера, круглые столы и так далее. Я, например, совершенно случайно, но с неослабевающим интересом от начала до конца прослушала круглый стол «Книга художника», имеющий прямое отношение к современному искусству и почти никакого — к книгоизданию, то есть посвященный малознакомой мне области. Но и поэтические корни не забыты — на днях в рамках тех же Чтений прошел вечер поэта-метареалиста Александра Еременко, чья книга Opus Magnum, впервые вышедшая еще в 2001-м в издательстве «Подкова», теперь переиздана автором ограниченным тиражом и будет продаваться только в «Гилее», а в начале декабря планируется презентация нового издания Александра Введенского, выпущенного на этот раз издательством «ОГИ». Кроме того, предположительно «Гилея» станет одной из площадок проведения юбилейного хлебниковского фестиваля.
Текст: Варвара Бабицкая
Источник: OpenSpace.ru