Сергей Соловьев и его студентка сняли фильм о том, как скучно было взрослеть в нулевые.
Режиссер Сергей Соловьев — предельный тип взрослого, бесконечно уверенного в априорной правоте подростка. Он из тех, кто думает, что молодые (пользуясь определением Феллини) — это высшие существа, гости из будущего, прилетевшие к нам на космических кораблях.
Без этой веры не было бы цикла картин, теперь уверенно формирующих авторскую тетралогию (еще одну — фильмы Соловьева складываются в новые циклы, как стеклышки в калейдоскопе, от малейшего прикосновения): «Сто дней после детства» (про взросление в 70-е, на берегу заболоченного пруда, под лермонтовский «Маскарад»), «Асса» (про взросление в предрассветной духоте 80-х), «Нежный возраст» (про взросление в 90-е, на фоне вялотекущей гражданской войны) и новая картина «Одноклассники» (про взросление в нулевые, десятилетку победившего евроремонта).
Как в «Ассе» Соловьев поверил юному сценаристу Сергею Ливневу; как в «Нежном возрасте» он поверил своему сыну Дмитрию, придумавшему и сыгравшему главного героя, — так и теперь он верит собственной студентке Софье Карпуниной, которая принесла ему сценарий короткометражки и согласилась вместе с мастером превратить ее в полный метр.
Мы отлично помним, что имел сообщить нам Ливнев; чуть хуже мы помним монолог Дмитрия Соловьева. Соня же Карпунина (сценаристка и исполнительница главной роли) сообщает вот что: спустя три года после окончания школы утомленная комфортом чудачка все еще окружена верными одноклассниками — своим вип-женихом (Константин Крюков) и его обаятельным товарищем-балбесом (Аристарх Венес). Железобетонная замотивированность первого и расслабленный пофигизм второго одинаково скучны героине, которая хочет писать, ходит на курсы драматургии и от тоски режет себе вены в ванной, за элитной дверью из массива дерева (режет не вдоль — поперек). Она внезапно просит приятеля увезти ее в Петербург, ходит перед ним по номеру без одежды, принуждает и отказывает в близости, а потом и вовсе исчезает в неизвестном направлении, оставив своих парней недоумевать в кафе «Жан-Жак» за доской для нардов. К счастью, постановщиком является все-таки не Софья Карпунина (которая про себя точно уверена, что прилетала к нам на космическом корабле), а взрослый мужчина, которому так или иначе удается погасить самые пылкие девические проявления из серии «я робот, но это нормально».
Взгляды юного творца на самого себя понятны, но раз мы заговорили о сквозной, проходящей чуть ли не через полвека тетралогии, то стоит бросить взгляд на формирующую героев и их реальных сверстников среду. В этом смысле «Сто дней после детства» — это фильм о подростковых фрустрациях в тисках фальшивой духовности. «Асса» — о желании и попытке из этих тисков вырваться. Сумбурный «Нежный возраст» — о клокочущем времени, которое невозможно убедительно описать. «Одноклассники» (в названии которых слышится не только знаменитый бренд рунета, но и обманчивые отзвуки «Ассы») — о полном отсутствии времени.
Софье Карпуниной неоткуда брать героев и впечатлений для фильма. Весь ее опыт умещается в профайл на тех же «Одноклассниках»: выпускной в лимузине, поездка в Питер, кафе «Жан-Жак», трип в Гоа — все. Очевидно, что именно таковым и является опыт большинства ее ровесников из соответствующей социальной среды (поначалу Карпунина училась на экономическом). Эта среда локальна и герметична, в нее не просачиваются наблюдения извне. Собственных чудачеств явно недостаточно для интересной истории, а второстепенных персонажей в фильме почти нет (вспомним парад эпизодических фриков из «Ассы»). Основной характеристикой героев здесь является невыгодное с драматургической точки зрения отсутствие цели, отказ от нее (единственный целеполагающий — герой Крюкова — выглядит откровенным идиотом), попытка побега в единственно доступном направлении — в Индию, где можно жить без забот и денег («Съездила в город, провела экскурсию, заработала сто долларов — этого здесь на месяц хватает»). Взрослый (в «Ста днях после детства» — вожатый-идеалист, который пытается направлять, в «Ассе» — матерый антагонист, который пытается убить) здесь представлен персонажами Михаила Ефремова и Даниэля Ольбрыхского — опухшими, дезориентированными, не желающими ни учить, ни подавлять младших.
И именно с «Одноклассниками» вдруг становится до ужаса очевидно, что это так раздражающее в русском кино отсутствие реальности — и есть реальность.
Реальность, которой с трудом хватает на профайл в социальной сети. В которой человек с амбициями писателя никогда не соприкоснется с тем, что достойно описания.
Забавно, Соловьев вольно или невольно подводит символический итог всем многолетним (неудачным) попыткам наших кинематографистов показать узнаваемый город: гордящийся своей киногеничностью Петербург в фильме представлен гостиничным баром и трехсекундным видом из окна на какую-то промзону. «Именно такой Петербург я и хотела увидеть», — удовлетворенно сообщает героиня.
Основную музыкальную тему фильма — песню с припевом «фрау, я не настоящий Штирлиц, фрау, я не настоящий» — в принципе можно ставить эпиграфом ко всей политической и социальной системе последних десяти лет («Хочется какой-то связи — связи нет» — еще один неплохой девиз для разобщенного, сидящего по своим герметичным ячейкам общества).
В этом смысле Соловьев, видимо, не зря поверил своей студентке: совместными усилиями им удалось выразить дух времени, которое не стоит отдельного разговора.
С чисто потребительской точки зрения можно добавить, что в фильме есть несколько смешных шуток, Михаил Ефремов способен украсить собой любую картину (разумеется, кроме картины «Какраки»), а песни Виктора Цоя, попавшие на саундтрек, не просто «звучат по-прежнему актуально», они звучат всё актуальнее и свежее — и только это по-настоящему утешает.
Текст: Мария Кувшинова
Источник: OpenSpace.ru